Всегда быть твоей - [38]

Джен пересылала все медицинские отчеты, но не ему, а Ширли. Люка чувствовал, как счастлива Джен в ожидании предстоящих родов, но сам он был жестоко и несправедливо лишен этого счастья. Самым значительным из всех документов Люка считал записку Джен, в которой она спрашивала Ширли, не хочет ли он знать пол своего будущего ребенка.

Что?

Он хотел больше, чем узнать пол. Он хотел все.

Выключив компьютер, Люка порывисто встал, отпихнув стул ногой. Глубоко засунув руки в карманы, он подошел к окну и уперся лбом в холодное оконное стекло, единственное, что отделяло его от черных грозовых туч, проплывающих мимо его кабинета в высотном здании в центре Рима.

Решение принято. Он достал свой телефон.

— Шесть часов, чтобы заправить самолет и составить план полета? Два! — пролаял он в трубку. — Погодные условия, может, и плохие, но мне нужно быть в Лондоне сейчас, а не завтра.

Ему просто повезло. За время полета погода настолько ухудшилась, что ее смело можно было назвать бурей столетия. Аэропорт был закрыт сразу же после приземления его самолета в Лондоне. Люка быстро прошел зону досмотра, сел в лимузин, ожидавший его у обочины, и нетерпеливо посмотрел на часы. Ширли сказала ему, что Джен намеревается работать до самых родов, и сегодня она работает в казино, в офисе, чтобы проводить меньше времени на ногах.

Она вообще не должна работать! Люка кипел от негодования. И где? В казино! Ради бога! Она на седьмом месяце беременности!

— Так быстро, как только возможно, — сказал он водителю, устраиваясь на краешке сиденья.

Как Джен встретит его после долгого перерыва? Возможно, она даже не захочет видеть его. Он стиснул челюсти, с нетерпением наблюдая, как его водитель умело лавирует в плотном потоке автомобилей, избегая пробок. Многое может случиться за шесть месяцев. Его отец умер, оставив ему собственность, разбросанную по всему миру. Люка продал кое‑что из отцовского наследства, использовав деньги на свою благотворительную деятельность. Он оставил себе остров и старый дом, но не из сентиментальных чувств, а потому, что видел в этом смысл. Он мечтал, что Джен вернется на остров и будет принимать активное участие в его планах, если только он сумеет убедить ее вернуться.

Люка устранил большую часть аргументов, которые она могла бы выдвинуть против этой идеи. Он многое изменил после смерти отца. На острове больше не было колючей проволоки и охранников с заряженными автоматами, патрулирующих территорию. Вместо этого там появились цветы и газоны, теннисные корты и два плавательных бассейна, бейсбольная площадка, конюшня и пляжный волейбол. Выставка, организованная Джен, была открыта и бесплатна для публики, а Императорский бриллиант занял в ней свое почетное место.

Люка хотел, чтобы она увидела, каким успехом пользуется организованная ею экспозиция, и написал ей от руки записку с приглашением. Но она отклонила его, ответив, что слишком занята работой с королевскими бриллиантами. Весь мир обсуждал подготовку специальной экспозиции для королевы Великобритании, и Люка понимал, какой шаг вперед в своей карьере сделала Джен, начав с изучения содержимого мешков его отца. Она вошла в группу экспертов «Смиттерз и Ворсли», занимающуюся организацией выставки бриллиантов королевы в ее лондонском дворце.

Несмотря на отказ, он послал ей вторую записку с информацией о том, что остров недавно был признан объектом культурного наследия и что там организован лагерь для трудных подростков, названный в честь его брата. На острове не было только одного — Джен. Он не написал ей об этом, ограничившись только голыми фактами, как это делала Джен.

Еще одно сообщение от Люки. Она не могла дождаться, когда принтер его распечатает. Это было просто смешно, — Джен хранила их все, короткие сухие сообщения, напечатанные на бумаге стандартного формата, полученные за шесть месяцев. Какой в этом смысл? Что она будет с ними делать?

— Тебе нужна ленточка? — весело спросил Джей Ди, войдя в офис.

Джен подняла глаза.

— Глупо.

— Вовсе нет. — Друг Джен наклонился, поцеловал ее в щеку и продолжил: — Любовные письма обычно перевязывают розовой ленточкой.

— Даже если в сообщении сказано: «Остров является объектом культурного наследия. Здесь работает летний лагерь имени Рауля Тебальди».

— Ох! — Джей Ди принял позу театрального ужаса. — Тогда, может, выбросить его?

— Ты должен прочитать остальные, — шутливо ответила Джен.

— Ты их сохранила?

— А ты как думаешь?

— Иди ко мне, детка…

Иногда самое лучшее средство — дружеские объятия.

* * *

Его худшие опасения подтвердились, когда лимузин подъехал к клубу.

— Сегодня мы больше не работаем, — сказал охранник, стоящий у входа. — Случилась небольшая потасовка, мы вызвали полицию. Извините, сэр…

— Там моя подруга. Я приехал за ней.

Понимающий взгляд и крепкое рукопожатие, при котором крупная купюра сменила владельца, обеспечили Люке беспрепятственный вход в клуб. Но сделать это было непросто, так как он был единственным, кто пытался войти внутрь, многочисленная толпа людей в панике пыталась выбраться наружу. Оказавшись в помещении, Люка с первого взгляда оценил ситуацию.