Всегда буду рядом - [31]

– Да, кстати… – выдохнул Лео.

– Что?

– Я всегда пытался указывать тебе, что пить и в каких количествах. Я был не прав. Единственным оправданием мне может служить забота о тебе. Я заметил, что ты становишься… ммм… несколько кокетливой, когда выпьешь. Должен признаться, я ужасно ревную тебя в такие моменты. Но впредь обещаю не вести себя по-дурацки. И за руль можешь садиться, когда захочешь.

Услышав столь неожиданные и удивившие ее слова, Брук открыла рот, но не сразу нашла, что ответить.

– Боже правый, что же такого сказала тебе мама?

– То, что я давно должен был услышать. Теперь, я понимаю, что унаследовал от отца некоторые дурные привычки. Он несколько старомоден в вопросах семьи и брака. Но честное слово, до прошлой недели я и не догадывался, что ты недовольна нашей жизнью.

Брук вздохнула.

– Но в этом есть и моя вина, Лео. Мне уже давно следовало научиться отстаивать свои права. Но я притворялась, что абсолютно счастлива.

– Твое притворство в постели я заметил, уж поверь. Это было так неприятно. На будущее – прошу тебя, если чего-то не хочешь, смело отказывайся. И пожалуйста… никогда не притворяйся. Никогда.

Брук почувствовала, что на глаза наворачиваются непрошеные слезы, и часто заморгала, чтобы они не полились по щекам. Не хватало только заплакать в такой вечер!

– Я… хорошо. Наверное, я боялась, что если позволю себе быть собой, то превращусь в… в…

– В женщину, похожую на твою мать? Да, понимаю. Она рассказала мне обо всем сегодня. У нас с Филлис была долгая, содержательная беседа. Она мне кое-что объяснила.

На мгновение Брук забеспокоилась, что мать выложила Лео все ее страхи, связанные с Франческой: поведала ему о ее поездке в Милан к дому этой женщины и о том, что, заметив там машину мужа, она заподозрила его в неверности.

– Обо всем – это о чем?

– Например, о том, как я обидел тебя, выбирая имена для наших детей. Я так сурово обошелся с тобой тогда. Я ужасно раскаиваюсь. Не представляю, откуда во мне столько самоуверенности и эгоизма. Но теперь ведь уже слишком поздно менять им имена, правда?

– Да уж конечно, – согласилась она, тронутая его признанием и несколько взволнованная тем, в какую сторону уходит диалог. Теперь она сожалела о том, что думала о Франческе. – Но тем не менее твои слова очень много для меня значат. Ты даже не представляешь, как много. Но хватит серьезных извинений и разговоров для одного вечера. Сегодня у нас праздник! Почему бы тебе не открыть одну из этих чудесных бутылочек? Давай поднимем бокалы за наше грядущее счастье!

Лео вздохнул с облегчением, очевидно устав каяться.

– Ты удивительная женщина! – признался он, откупорив шампанское, затем налил искрящуюся жидкость в два хрустальных фужера и передал один жене. – За нас! – улыбаясь, провозгласил Лео.

– За нас, – согласилась Брук. Чокнувшись, они осушили бокалы.

– Еще, – настойчиво предложил он, снова разливая шампанское.

Вскоре первая бутылка была опустошена. Они перешли ко второй и в следующие полчаса наслаждались изысканными блюдами из морепродуктов. Лео включил магнитофон, из которого полилась плавная романтическая музыка, и помог жене устроиться на мягком, как облако, диване, подкатив к нему сервировочный столик. Еда не мешала ему время от времени наклоняться к Брук и припадать к ее губам страстным поцелуем, что заставляло ее трепетать еще сильнее. Кажется, шампанское уже ударило мне в голову, подумала она.

Как бы там ни было, она чувствовала себя очень легко и свободно. Желание возрастало в ней с каждой минутой. Брук не могла дождаться, когда муж покончит с едой и займется с ней любовью.

Когда наконец тарелки опустели, а на блюде осталось всего лишь несколько клубничин, Лео поднялся и торжественно произнес:

– Думаю, теперь самое время преподнести тебе подарок.

– Боже мой! А я совсем забыла о нем.

– Эх ты! – улыбнулся он. – Итак. Иди к окну, отвернись и жди. И закрой глаза.

От удивления Брук открыла рот, но сделала все, как велел муж.

Стоя у огромного окна, она ощущала, как внутри поднимается напряжение, и старалась не думать о том, что произошло между ними на этом самом месте несколько лет назад. И что он там делает? – недоумевала Брук, борясь с желанием открыть глаза и украдкой оглянуться. Что же он мне подарит?

Почувствовав вдруг его дыхание на своем затылке, она замерла. Что-то холодное, металлическое скользнуло по ее шее.

Брук открыла глаза.

– О, Лео! – только и смогла она произнести.

В тонированном стекле отражение можно было видеть, словно в зеркале. Руки непроизвольно потянулись к тому, от чего она не могла отвести глаз: на ее шее покоилось изысканное колье небывалой красоты. По всей длине крупные красные камни были обвиты золотыми нитями, а впереди мерцали еще пять таких же красных подвесок.

– Только не говори, что они настоящие, – сказала наконец Брук, поворачиваясь вправо-влево, чтобы получше рассмотреть колье.

Лео поймал рукой подбородок жены, повернул ее к себе и нежно поцеловал.

– Я же сказал тебе, любимая, с сегодняшнего дня все у нас будет настоящим. Это касается и подарков. Рубины такие же настоящие, как и моя любовь.

Брук оглянулась на свое отражение.