Все закручено - [55]

Потому что я не мог избавиться от взгляда Кейт в ту ужасную ночь, когда она от меня уходила. Он преследовал меня снова и снова, как один из тех фильмов по кабельному телевидению, который постоянно показывают, но который никто не смотрит.

К счастью для меня, Мэтью отказался. И к еще большему счастью — с ним не было Долорес, она то, думаю, была бы более чем счастлива исполнить мою просьбу. Дааа — список задниц, которые мне пришлось целовать в последние несколько месяцев — длинный. Прям как конвейер. Кейт, Долорес, Кэрол, мой отец, Александра…

Я затарился бальзамом для губ — так не хотелось их стереть.

Вы многое пропустили. Я постараюсь ввести вас в курс дела.

* * *

Что вам известно о годах восстановления? У любой великой команды по бейсболу есть такие. Черт, у Янки они бывают через каждый год. Целью года на восстановление является не выигрыш Мировой Серии. Он нужен для того, чтобы развивать силу, выявить ваши слабые стороны. Сплотить команду… сделать ее сильной.

Вот на что были похожи те недели для меня и Кейт, после того, как она, нахрен, съехала. Она недолго искала новую квартиру. Одна спальня, меблирована, приличный район. Она была маленькой… моя сестра назвала ее причудливой. А если быть объективным, я бы назвал ее довольно милой.

Но объективность, на самом деле, не мой конек, так что она была идиотской. Я ее ненавидел — каждый ее миллиметр.

Первый понедельник, когда Кейт и я вернулись к работе, был не очень приятным. Мой отец затащил нас в свой кабинет и усадил обоих, чтобы мы прослушали Лекцию.

Это способ наказания, который он разработал в те времена, когда я был еще ребенком, когда он понял, что отлупить меня за проступки было не таким эффективным, как принято считать. Старик, тот еще говорун — Венди Девис[38] и рядом не стояла — и мог он проделывать это часами. Были времена, когда я, действительно, думал, что лучше бы он меня ударил, было бы намного проще.

Долгая словесная порка, к которой он прибег именно в тот день со мной и Кейт, включала в себя такие слова, как «разочаровали» и «злой рок», «инфантильность» и «самокритика».

В конце он объяснил, что в его жизни было две великих любви — его семья и наша компания — и он не позволит одной разрушить другую. Так что, если я и Кейт еще когда-нибудь позволим нашей личной жизни влиять на профессиональную, кто-нибудь один из нас или мы оба пойдем искать работу в другом месте.

В общем-то, я думал, что это было довольно великодушно с его стороны. Если бы я был на его месте, я бы выкинул из компании свою задницу. Потом, когда мы сказали, что он станет дедушкой в третий раз… Ну, скажем, что эта новость оказала огромное влияние на наше примирение.

Кейт и я виделись каждый день, на работе и после нее. Без ночевок, но у нас были свидания — ужины, концерты, прогулки по Центральному Парку, долгие разговоры по телефону, которым в пору тягаться с подростковой глупой девичьей болтовнёй. Разговаривали мы много. Думаю, в этом и был весь смысл.

Ничего не скрывали. Обсуждали все. Говорили о наших комплексах — неуверенности в себе — она, как сорняк; если сразу от нее не избавиться, начинает размножаться. И прежде, чем вы это поймете, ваш сад превратиться в джунгли Вьетнама.

Кейт обвинила меня, что я использую секс, как оружие и гарантию безопасности. А я сказал ей, что она от меня отгораживается — закрывается, и я не знаю, о чем она думает на самом деле. Между нами двоими, у нас было столько вопросов, что хватило бы на целый сезон ток шоу Доктор Фил.

А вы не знали?

Выложить все это начистоту помогло. Я так много говорил о своих чувствах, удивительно, как еще грудь не отрастил.

Знаете, когда вы убираетесь у себя в гараже? И вам надо его перепотрошить — вытряхнуть все коробки, расчистить полки — прежде чем вы сможете снова это все составить? Вот примерно так все и было.

Мы подробно поговорили о том, чем занимались во время нашего расставания. И уверяю вас — те разговоры доставили столько же радости, сколько и колоноскопия.

Сплетение ее языка с языком Уоррена было расписано в деталях.

Был ли я зол?

А керосин легко воспламеняется?

Я хотел разнести стену своим кулаком — и его лицо. Я все еще хотел провести между ними черту и сказать Кейт, чтобы она больше никогда не разговаривала с тем сукиным сыном. Больше никогда не виделась с ним.

Никогда.

Но я не сказал. Потому что как бы я ненавидел это признавать, тот кретин ее поддерживал, когда я… нет. Он собрал ее по кусочкам, когда я помог ей рассыпаться. Так что пусть это звучит глупо, по-идиотски, и даже невозможно, но он оказал мне услугу. Плюс, этот идиот много значит для Кейт. И хотя я хочу быть для нее всем, я не могу заставить лишиться ее чего-то — кого-то — что делает ее счастливой.

Так что в свете моего собственного поведения, буду к этому придурку благосклонен. На этот раз.

Конечно, в следующий раз, когда я его увижу, все ставки прочь. Если он меня достанет, у меня будет полное право запихать его зубы ему в глотку. А с моим талантом раздражительности, это весьма гарантированно.

Почему вы на меня так смотрите? Только не говорите мне, что теперь этот парень вам