Все-все-все и Мураками - [25]

Шрифт
Интервал

Да, еще вопрос — Пуговичник. Серия номер два. Тут так все запутано. Мне даны такие подсказки: Пуговичник — Витька — Мой Сон — Текст Полюшка. Митька, сынок мой, умничка, говорил, что сон этот мой — о смерти. Почему смерть и все — о смерти? Тут полная неопределенность. Надо к девчонкам съездить и посоветоваться. Восточная мудрость, вот что мне необходимо.

Мой обычный маршрут. Троллейбус. После дождя действительно выглянуло солнце. На бульваре буйно — сирень. И, как это ни банально, до чего же она красивая: эти изогнутые плавные ветки, этот, так сказать, лично ее сиреневый цвет.

Все-таки как это прекрасно! Ах, какой был ясный день, и везде цвела сирень, или Лучи так ярко грели…

Валя и Инесса занимались с покупателями. Я села на стульчик и скромно ждала. Наконец девчонки освободились. Покупатели с пакетами удалились, и настало время для моих излияний и вопросов. Традиционно чай, изюм и все приятности.

— Как дела? — спросила Валя.

— Ой, девчонки, — начала я, — все как-то совсем неважно…

— А что? — поинтересовалась Инесса. — Как Гюнтер? Он приходил к тебе?

— Да. Пришел, увидел, победил, и дальше — обогрел, обобрал и умотал.

— Как? — спросили они меня хором.

— В буквальном смысле. Вы, кстати, не знаете телефон его друга?

Они не знали. Я так и думала. Рассказала всю историю в третий раз, уже довольно спокойно. Девчонки заахали, а что они еще могли сделать? Сама дура.

— Может, еще все будет в порядке? — неуверенно спросила Инесса.

— Может. Только не с Гюнтером. Хотя в последнее время меня волнуют другие какие-то странности.

— Какие странности? — спросила Валя.

— Странный сон и мысли о смерти.

— Это ты брось, это ни к чему, это глупости, не грузись! — выпалила Инесса. — А что за сон?

— Мне снился сон про тот свет, собственно, я за этим к вам и приехала. Интересно, как восточная мудрость это все позиционирует.

— Тебе что, на И-ДЗИН кинуть или что? — спросила Валя.

— Нет, мне бы узнать поконкретнее про тот свет, как там и что.

— Слушай, не все так ужасно, все бывает в жизни, не стоит так убиваться, — сказала Валя.

— Это чисто для информации мне надо, а не так.

— Инесска у нас специалист, — сказала Валя Инесса доброжелательно на меня посмотрела и спросила:

— Тебе из какого раздела?

— Чтобы было понятно и максимально конкретно.

— Самое конкретное — это Тибетская Книга Мертвых, Бардо Табол.

— Можно подробно, с деталями, чтобы аналогии проводить, чтоб у меня сложилось полное впечатление?

Инесса откинулась на спинку кресла и начала:

— В чем суть испытания? В распознании Себя после смерти. Пока человек находится в Бардо Смерти, осуществляется проверка верности приобретенного им при жизни самосознания.

Суть Яви — родить самосознание, которое пройдет экзамен в загробном мире, конечный итог — освобождение, спасение от колеса новых беспамятных рождений и жизненного страдания. Находясь в Бардо, ты должен проникнуться и стать тем, что ты есть на самом деле. Первый шаг на пути — Вера, далее — Озарение, затем — Несомненность, финал — Свобода.

Я слушала, ясности не возникало никакой.

— Инесс, а ты можешь мне это все человеческим языком объяснить? И желательно с примерами?

Инесса посмотрела на меня с укором.

— Ну что тут неясно? — спросила она.

— Вот один человек, допустим, умер и уже находится в Бардо, то есть в особенном состоянии. Другой человек, который не умер, должен ему читать некоторые вещи на ухо, чтобы тот мог поскорее пройти все трудности и оказаться в положенном месте в положенное время и без лишних потерь для себя. А если нет такого другого человека, который будет что-то читать умершему человеку, что тогда?

— Тогда плохо, тогда тот, который умер, может заблудиться и очень долго идти в нужное место… очень длительный процесс.

— Инесс, ты так говоришь, как будто ты там была.

Инесса даже, мне кажется, обиделась.

— Я тебе теорию рассказываю и принципы, как ты просила.

— Да, да, пожалуйста, продолжай. Значит, если не будет человека, который на ухо, тогда можно застрять, так?

— Ну вот, все ты прекрасно понимаешь, не прикидывайся.

— А надолго можно застрять?

— Там это не написано.

— А если человек там находится и вдруг другой человек к нему прилетает?

— Там к нему может все что хочешь прилететь, он просто должен внимательно смотреть. Если сразу не увидел — появится вторичная ясность, надо ее углядеть.

— То есть этот другой, прилетевший человек, тоже может стать вторичной ясностью для него?

— Может и стать, смотря по обстоятельствам… Там, как и здесь, молиться надо, тогда и появится рожденный вместе с тобой Добрый Дух-покровитель.

— Он может прилететь, и все нормально будет?

— Ну что ты как ребенок прямо, что значит — нормально будет?

— А может этот дух быть не умершим?

— Дух бессмертен.

— Я не то имею в виду… человек может быть духом?

— Человек и есть Дух.

— Ну вот, это я и спрашиваю… и что дальше?

— В промежуточном Бардо разум человека находится тоже в промежуточном состоянии. Не имеет твердой опоры, легковесен, и любая мысль потому обладает огромной силой.

— Даже если это чужая мысль?

— Я же тебе говорю — любая, вообще.

— А атмосфера там какова, так, к примеру?.. Что-то сказано про это?


Еще от автора Катя Рубина
Меркурий до востребования

Как понять, где твоя настоящая жизнь: в круговороте фальшивых улыбок московской богемы, в ускользающем мире воспоминаний об утраченном счастье или в недописанной книге? Кто же более реален - говорящая черная дворняга или экзальтированная посетительница Арт-Манежа?..


Рекомендуем почитать
Все реально

Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.


Наша Рыбка

Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.


Построение квадрата на шестом уроке

Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…


Когда закончится война

Всегда ли мечты совпадают с реальностью? Когда как…


Белый человек

В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.


Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.