Все впереди - [28]
Жена спала рядом, но на своей подушке и под своим одеялом, светлые, темные у корней волосы рассыпались, закрывая половину лица.
Медведев совсем очнулся. Она спала на спине, одеяло прикрывало ее до самого подбородка. Полусогнутое колено, откинутое и обнаженное, сначала развеселило, затем взбодрило и своей округлой полнотой и белизной едва не вывело его из интеллектуального состояния.
Медведев нащупал пятками тапочки и, стараясь не скрипеть паркетом, на цыпочках вышел из спальни.
Все было бы хорошо, если б не вчерашнее его опоздание. Академик дал-таки «добро» на переход Мишки Бриша в их институт. Но какой ценой получено это «добро»? Медведеву пришлось выдержать труднейший разговор с тещей, а до этого двухчасовую беседу с Академиком на вольные, в основном медицинские, темы с уклоном в геронтологию. Физикой в этой беседе даже не пахло… Золотые контакты для «Аксютки» оставались по-прежнему голубою мечтой. Вчера Медведев и Женя Грузь провозились на установке до вечера, но Медведев не опоздал бы на дачу, если б не отменили одну самую нужную электричку. Институтскую машину они с Грузем отпустили. Пока на автобусе добирались с завода до Москвы, пока искал такси и ехал от Москвы до Пахры…
Впрочем, что за мода — отмечать эти дни рождения?
Ему было жаль жену. Серьезное отношение к возрасту само по себе лишь забавляло его, но Любу было жаль, поскольку она придавала этому такое большое значение. Другой неприятностью было то, что установка, опробование которой намечалось по графику ровно через четыре дня, не была готова к опробованию. Если бы…
Как и всегда: кабы не бы да не кабы, на шестке бы росли грибы. Если бы не опоздание, дочка бы не осталась на даче в одиночестве, без матери и отца. Не позвонить ли прямо сейчас? Нет, там наверняка еще спят.
Медведев, прощая тещу за вчерашнее, напевал «Блоху». Затем по-мальчишечьи заглянул в спальню. Ему почудилось, что Люба не спит, но это означало бы, что она сердита и не встает. По-мальчишечьи же отметая такое предположение, он убедил себя в том, что она спит, и сделал все, что было необходимо. Он даже заварил чай и изжарил ломти черного хлеба с колбасой и яичницей. «Что ж, — думал Медведев, — установка пойдет. Должна пойти, ей ничего не останется, кроме как пойти. Черт с ними, с золотыми контактами, обойдемся и медными. Люба добра от природы, она простит ему вчерашнее. Дочка приедет с тещей к вечеру. Или они с Любой сами уедут к ним на дачу».
Но он чувствовал, что была какая-то новая, еще не осознанная причина для нехороших раздумий. Что это?
Ну да, конечно. Была. Наталью, эту подлую бабенку, нельзя пускать в дом. Больше она здесь не появится. Зуев совсем странный тип, он до сих пор терпит ее. Это уж точно…
Медведев с отвращением вспомнил, как вчера Наталья требовала вначале музыку, потом полезла к Медведеву с поцелуями. Сначала уехал, потом вернулся Зуев и еле увез ее. Это было уже глубокой ночью. А что же она болтала о Париже и о порнографическом кино?
Медведев ощутил мерзопакостный, мелкий и подлый укол ревности. Полное и давно устоявшееся доверие к жене быстро залечило боль этого укола, но след от него все же остался. И Медведев, подсмеиваясь над собой, все время, пока листал свежие газеты, чувствовал этот жалкий остаток. «Не может быть, что Люба смотрела эту дрянь и не сказала ему… Не может этого быть».
— Люба, ты же не спишь! — он шумно вернулся в спальню, присел на кровать к жене. — В чем дело? Ты не больна?
Холодный отрешенный взгляд жены не изменил направления. Медведев увидел, как синий немигающий глаз медленно наполнялся влагой.
— Ну, это уже напрасно, — произнес он.
Она быстро поднялась с «брачного ложа». Он даже в такие минуты не переставал шутить, не зная, что в такие минуты шутки его казались ей обычным ёрничаньем.
— Люба!
В этом его возгласе, почти крике, было многое. Она ясно слышала в этом крике его отчаяние, его любовь и гнев, детскую беспомощность и угрозу. Нет, она не могла долго сердиться, она ткнулась мокрым лицом в его плечо, всхлипнула. Он поцеловал ее в щеку:
— Через сорок пять лет мы закатим тебе такой юбилей. Знаешь? Шестьсот приборов в Доме ученых! Нет, в «Праге»! Какой это будет год? Две тысячи двадцатый? Ага. Убеленный сединами маститый профессор пишет: имею честь пригласить и тэ дэ. И ты вновь сыграешь нам Чайковского! Нет, пожалуй, лучше Шопена! Ты знаешь, у тебя совсем неплохо выходит этот, как его… фа-диез в миноре!
…Он носился по квартире в своем полосатом халате, кидая подушки, включал телевизор, пускал воду, успевал петь «Блоху» и растягивать эспандер. Медвежья фигура была иногда так ловка и стремительна, что Люба не успевала следить за его движениями.
— Ну? Как она называется, эта штука? — кричал он из ванной.
— Что? Фа-диез? Это ж пятый полонез: сорок четвертое сочинение. Дым, принеси мне, пожалуйста, гребень…
Ура! Она вновь говорит с ним, говорит, как и всегда, она простила ему вчерашнее, она снова прежняя. Пока она умывается, он смотрит по телевизору Севастьянова и Климука, летающих вокруг нашей прекрасной Земли, потом звонит на дачу, откуда безгранично родной голосок дочери окончательно ставит все на свои места! Все ли?
Лауреат Государственной премии СССР писатель Василий Иванович Белов — автор широко известных произведений — «За тремя волоками», «Привычное дело», «Плотницкие рассказы», «Воспитание по доктору Споку», «Кануны» и других.Новая книга «Лад» представляет собою серию очерков о северной народной эстетике.Лад в народной жизни — стремление к совершенству, целесообразности, простоте и красоте в жизненном укладе. Именно на этой стороне быта останавливает автор свое внимание.Осмысленность многовековых традиций народного труда и быта, «опыт людей, которые жили до нас», помогают нам создавать будущее.
В сборник входят сказки русских писателей XX века: М. Горького, П. Бажова, А. Толстого, Ю. Олеши, К. Паустовского и других. Составление, вступительная статья и примечания В. П. Аникина. Иллюстрации Ф. М. Лемкуля.
Юбилейное издание книги рассказов Василия Белова приурочено к семидесятипятилетию писателя. Читателя ждет новая встреча с известными произведениями, по праву признанными классикой отечественной литературы. Рассказы писателя занимают важное место в его творческой биографии. Их публикация — реальное подтверждение живой связи времен, к которой стремится Художник в своих сочинениях, отражающих проникновенный диалог между поколениями.
Замечательный русский писатель Василий Белов увлекательно рассказывает детям о том, как в обычной вологодской деревне вместе с людьми дружно живут домашние животные — коровы, кони, козы, куры, гуси, поросята, кошки, собаки, кролики… Рядом и вокруг — леса, реки, озера, поля, холмы, проселки, дали, небеса. В чащах и просторах — свои хозяева: медведи, лоси, волки, лисы, зайцы, тетерева, воробьи, синицы, вороны, хорьки… И у всех — особенные характеры, повадки и странности. Красочно и ярко вторит образам писателя талантливый русский художник Антон Куманьков.
В повести В.Белова рассказывается о жизни старого колхозника Егорыча, бригадира Николая Ивановича и тракториста Лешки, которые на несколько дней приезжают в город. Здесь с ними происходит ряд курьезных происшествий, но они с находчивостью выпутываются из неожиданных ситуаций…
«Кануны» Василия Белова — первая книга многопланового повествования о жизни доколхозной северной деревни конца 20–х годов.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.