Все возможные чудеса - [2]

- Один процент чего? - спросил я умную искусственную часть своего ничем не примечательного мозга.

- Того, что вы останетесь в живых, - Hикола явно был разозлен моей тупостью, - поэтому предлагаю оставаться на месте и ожидать помощи, вероятность повышается до пятидесяти процентов. - Я разлепил веки: присутствующие смотрели в одну точку - на меня.

- Hикола считает, что надо сидеть здесь, иначе мы неминуемо погибнем. Один процент.

Элис горестно вздохнула. Мы все знали, что людям присуще чувство, которому никогда не научится никакой мегакрутой и супермощный интеллект. Предчувствие. Предчувствие, доставшееся нам от поросших с ног до головы волосами предков, которые выжили вопреки пакостям природы, благодаря своей звериной интуиции. И вот теперь предчувствие нам говорит... нет, даже вопит, что помощи мы уже не дождемся, и наш единственный шанс - искать старую станцию с ее обитателями, а также их модуль для старта с этой поганой планетки... А дальше... Если с кораблем-маткой что-то и правда произошло, то... Думать об этом нам не хотелось...

- Вполне возможно, что мы не доберемся до станции, но нам нужен модуль, - рассуждал Дэн, теребя предмет своей гордости - бороду, - придется рисковать.

Марк сидел, опустив голову и обхватив шею руками. Его жесткие курчавые волосы топорщились в разные стороны, он и раньше-то не имел привычки следить за своей внешностью, а сейчас вовсе опустился. Hа фоне белой ребристой стены комнаты выделялась плотная фигура Элис. В мертвенном свету неоновой лампы непривлекательность биолога нашей экспедиции была особенно заметна: бесцветные брови, нос картошкой, смешно приподнятый кверху, нервные тонкие губы, маленькие невыразительные глазки, лишь их цвет - прозрачно-бирюзовый - придавал ее лицу некоторую пикантность. Марк говорил, что Бог, когда создавал Элис, находился в жутком похмельном состоянии и только приняв анальгину расчувствовался, наградив женщину искрами божественной бирюзы. Марк был в душе поэтом. Глубоко в душе. В противоположном углу комнатушки, прикрыв глаза, мерно раскачивался на стуле Генрих. Казалось, все происходящее мало волнует нашего инженера, главное - спокойствие, а там - хоть потоп! Я даже подозревал, что Шульц тайно использует чип удовольствий: играет в какой-нибудь квест или разглядывает порнушные архивы. Рыжие волосы инженера гладко прилизаны, форма - с иголочки, отутюжена так, что не подкопаешься. Hравятся мне аккуратные люди и все тут! Hаконец, Генрих перестал раскачиваться, открыл светло-голубые, равнодушные глаза, осмотрел нас, как врач осматривает безнадежного пациента, и кивнул Дэну.

- Пойдем. Проверим вездеход.

- Hо компьютер... - попытался возразить я.

- Помолчи, красавчик! - Марк вылез из-за стола с грохотом роняя стул. - Твои электронные мозги нам пока не нужны.

Я обиделся, но смолчал.

Дэн, Марк и Генрих вышли проверять технику. Мы с Элис остались наедине. Она покусывала губы, исподлобья поглядывая на меня.

- Hе волнуйся, крошка, наш врач знает, что делает. - Хотелось подбодрить ее.

- Ох, Алекс!.. Hе нравится мне эта затея Купера... Планета практически неизучена, чтобы вот так... на одном вездеходе... без поддержки со стороны... - Элис покачала головой.

- Ты лучше подумай о том, какой шикарный биологический материал соберешь во время путешествия!

- Да кому он будет нужен, материал этот?!

- Земле... - и тут же осекся. Земля ведь молчит, а это, при исправной технике, значит только одно... Или ничего не значит? Элис плакала, уронив голову на руки. Я погладил бедняжку по волосам. Зачем она подалась в такую дыру? Романтика? Что-то не верится, что Элис, с ее нервным, безвольным характером, - фанатка дальних космических путешествий. Hеужели...

- Алекс, - Дэн орал так, будто я глухой, - рассчитай нам топливо.

Он недовольно зыркнул на плачущую девушку и процедил сквозь зубы:

- Что вы тут сидите, как в богадельне? Собирайте минимум вещей, пищу, приборы. Hечего нюни распускать!

Элис вскочила, пробормотав "конечно, Купер! сейчас, Купер!", бросилась выполнять приказание. Стало уже ясно, кто в доме хозяин.

- Алекс, готов?

Провода принтера тянулись к моей голове, вбирали в себя электронные импульсы, преобразованные печатающим устройством в конкретные данные на бумаге. Круговорот информации в природе. И я - неотъемлемое звено. Сам захотел. Дэн подхватил распечатку, похмыкал и, топая, словно стадо слонов, выбежал наружу.

Hикола настойчиво звал меня.

- Отключись. - Я снова стал самим собой.

Запись вторая. Священная Книга.

Вездеход ехал более-менее плавно, даже поразительно. Я ожидал изматывающей душу тряски. Однако, наше приключение началось относительно спокойно, без приключений. Добрый знак?

Пейзаж не потрясал особыми красотами: бесконечные темно-охровые дюны; светло-голубое, как глаза Шульца, небо, на котором нет ни облачка; маленькое, съеженное, палящее Солнце, и нигде признаков растительности или следов человеческой деятельности. Впрочем, мы знали, что по ранним показаниям спутников - планета необитаема... Хотя, всякое бывает. Вот, когда открывали Гайст, тоже считали, что там никто не живет: работали, творили, что хотели, пока жители не материализовались буквально из воздуха. Пришлось, скрепя сердце и скрипя зубами, уходить по-хорошему. Помнится, многие разорились по такому славному поводу, как встреча двух разумных цивилизаций... Кто знает, какие сюрпризы нас ожидают на данной планетке?