Всё возможное: Как врачи спасают наши жизни - [67]
«Вы же знаете, что это нелегко», – сказала она.
Они подшучивали друг над другом. У нее все было хорошо. В школе все хорошо. Уорик достал последние данные по ее функции легких. Показатели немного снизились, как и у Алисы. Три месяца назад у Жанель было 109% (на самом деле лучше, чем у среднего ребенка без муковисцидоза); а сейчас – около 90%. Это было все еще довольно хорошо, а цифры вполне могут немного колебаться. Но Уорик смотрел на эти результаты по-другому.
Он насупил брови. «Почему они упали?» – спросил он.
Жанель пожала плечами.
Кашель был в последнее время? Нет. Простуды? Нет. Температура? Нет. Она точно регулярно выполняла его предписания? Да, конечно. Каждый день? Да. Она когда-нибудь пропускала назначенное лечение? Конечно. Время от времени такое случается со всеми. Время от времени – это как часто?
Затем, постепенно, Уорик вытянул из нее совсем другую историю: за последние несколько месяцев, как оказалось, она практически не лечилась.
Он поднажал. «Почему ты не выполняешь назначения?» Он не был ни удивлен, ни сердит. Он по-настоящему любопытствовал, как будто никогда раньше не сталкивался с такой интересной ситуацией.
– Не знаю.
Он продолжал расспрашивать. «Что тебе мешает лечиться?»
– Не знаю.
– Вот здесь – показал он на собственную голову, – что происходит?
– Я. Не. Знаю, – сказала она.
Он помедлил, потом повернулся ко мне, изменив тактику. «Дело в том, что пациенты с муковисцидозом – хорошие ученые, – сказал он. – Они всегда экспериментируют. Мы должны помочь им интерпретировать их ощущения во время экспериментов. Итак, они прекращают лечение. И что происходит? Им не становится плохо. Следовательно, приходят они к выводу, доктор Уорик – чокнутый».
«Но давайте посмотрим на цифры», – обратился он ко мне, игнорируя Жанель. Он подошел к маленькой школьной доске, висевшей у него на стене. Похоже, ее интенсивно использовали. «Ежедневный риск получить серьезную болезнь легких для человека с муковисцидозом составляет 0,5%». Он записал это число на доске. Жанель закатила глаза. Она начала постукивать ногой. «Ежедневный риск получить серьезную болезнь легких при муковисцидозе с лечением составляет 0,05%», – продолжил он, записав и эту цифру. «Соответственно, когда вы проводите эксперимент, вы анализируете разницу между вероятностью не заболеть, равной 99,5%, и вероятностью не заболеть, равной 99,95%. Похоже, разницы практически нет, так? В любой отдельно взятый день практически 100%, что ты будешь в порядке. Но, – он сделал паузу и шагнул ко мне, – разница очень большая». Он записал расчеты. «Суммируем все за год, и получится разница между шансом не заболеть [в этом году], равным 83%, и шансом всего 16%».
Он повернулся к Жанель. «А как сохранить здоровье на всю свою жизнь? Как стать пациентом гериатра?» – спросил он ее. Она наконец-то перестала постукивать ногой. «Я не могу тебе ничего обещать. Я могу только сказать тебе, каковы шансы».
Я понял, что в этой короткой речи заключалась суть мировоззрения Уорика. Он считал, что совершенство достигается тогда, когда ты ежедневно видишь разницу между 99,5% успеха и 99,95% успеха. Конечно, именно так люди многое и делают: ловят высоко отбитые мячи, производят микрочипы, доставляют срочные посылки. Отличие медицины в том, что в этих небольших разницах теряются жизни.
И поэтому он принялся рассчитывать эту разницу для Жанель. В конце концов он выяснил, что у нее новый парень. А еще у нее была новая работа, где ей приходилось работать по ночам. У парня была своя квартира, и большую часть времени она проводила либо там, либо у подруги, поэтому редко добиралась домой, где могла сделать необходимые процедуры. В школе установили новые правила, и в течение дня ей приходилось ходить к медсестре за каждой дозой лекарства. Поэтому она пропускала приемы. «Это такая морока», – сказала она. Он узнал, что какие-то лекарства она принимала, а какие-то нет. Одно из них она принимала, потому что, по ее ощущениям, только оно на самом деле и помогало. Она также принимала витамины. («Почему витамины?» – «Потому что они классные».) На остальные она забила.
Уорик предложил ей сделку. Каждый день после школы Жанель будет отправляться домой, чтобы делать ингаляции, и договорится с подругой, что та будет контролировать ее. Она также будет держать основные лекарства в своей сумке или в кармане, когда будет в школе, и будет принимать их самостоятельно. («Медсестра мне не разрешит». – «Мы ей не скажем», – заверил он ее и ловко превратил заботу о здоровье в акт неповиновения.) Пока что Жанель не возражала. Но есть еще кое-что, сказал он: ей придется лечь в больницу на несколько дней для лечения, чтобы наверстать упущенное. Она уставилась на него.
