Все волки Канорры - [6]

— Все-таки, маменька, как несправедлива жизнь, — воскликнул Бакандор с упреком глубоко верующего, который наверняка знает, что боги могли бы, но вот почему-то не захотели.

— Еще как несправедлива! — подтвердила великолепная родительница. — А потом еще дети пойдут.

— А потом пойдут неведомо куда и разбредутся по свету, — вставила горгулья.

Ваш ребенок повзрослел, если он уже не спрашивает вас,

откуда он взялся, и не отвечает вам на вопрос, куда он идет

— Это высокое, между прочим, искусство — правильно разбрестись по свету, — вздохнул Милталкон.

— Будем изучать карты, — заявил Бакандор.

— Очень внимательно изучать, — согласился Милталкон. — Ведь не только же в Кассарии, где-то еще обязательно нужны гениальные полководцы и великие воины. Просто нужно места знать.

— Места нужно знать, — эхом откликнулся брат.

Мунемея проводила их веселым взглядом.

— И эти туда же. Так о чем вы хотели поговорить, мадам Горгарога?

Горгулья неловко поерзала в кресле.

— Если вам не снятся вещие сны, тогда мне сложнее объяснить…

Минотавриха грустно улыбнулась.

— Мадам Горгарога, уж кому-кому, а вам должно быть понятно, что мне не нужны сны, чтобы знать…

— Я так много думала, что как-то не подумала об этом.

— Выкладывайте, что у вас на душе.

— Как это верно. Именно, что на душе — и камнем лежит. Я даже не могу рассказать господину Цугле, а он же видит, что что-то происходит, и нервничает. Вчера вот перепутал подписку, отправил журнал «Мясистые наслаждения» в Клуб Вегетарианского Сочувствия, такой конфуз случился. Может, даже скандал.

Мунемея поразмыслила.

— Вероятно, второе. Что же вас так гнетет?

— Мне приснился странный сон, мадам Топотан. Наверное, даже кошмарный сон. Я была там, когда Спящий проснулся и встал не с той ноги, и в совершенно ненужных мне подробностях видела, что из этого получилось. И я не думаю, что даже Такангорчик мог бы что-то с этим поделать. Мне страшно, мадам Топотан.

— Вы — разумная женщина, мадам Горгарога, вы трезво оцениваете ситуацию, еще бы вам не было страшно.

— А вы не думали отозвать Такангорчика обратно, под родительский кров?

— Во-первых, это невозможно, потому что он не согласится. Во-вторых, это невозможно, потому что он уже часть этой истории, и она продолжится с его участием, неважно, где — в Кассарии, под родительским кровом или где-нибудь по другую сторону Бусионического океана. В-третьих, это невозможно, потому что если кто-то и сможет что-то с этим поделать, то только Такангор. Хотя мне и хотелось бы, чтобы это было не так.

— Как это грустно! — вздохнула почтальонша. — Надо чем-то взбодриться. Решительно поднять себе настроение. Давайте устроим день всеобщего уклонения от налогов или закажем по почте какого-нибудь симпатичного инкуба без предрассудков, я как раз видела многообещающее объявление в «Усыпальнице».

— Мадам Горгарога, — Мунемея подалась вперед и взяла горгулью за сухонькую ручку. — Забудем об инкубах, хотя это нелегко. Пришло время поговорить о башне.

— О какой башне?

— Я имею в виду кабачок «На рогах».

— Кто вам насплетничал? — вспыхнула Горгарога. — Да, не скрою, «Коктейль Кальфона» пришелся мне по вкусу, но я себя контролирую. Я бываю там скорее регулярно, чем часто. Только эта дура Мгима из Больших Пегасиков с ее лицемерными ханжескими взглядами на жизнь может увидеть в этих невинных развлечениях что-то предосудительное. В конце концов, вы знаете твердые принципы господина Цугли, если он хотя бы заподозрил неладное, мы бы уже спали на разных насестах. А если вам сказали, что в прошлый четверг я приняла участие в восьми порциях подряд, то замечу на это, что я встретила каждую порцию, как женщина с многообразным опытом и устойчивым мнением. Ха! — Мадам Горгарога скептически фыркнула. У нее был большой изогнутый, как у грифона, нос, им было удобно фыркать на разные лады. — Этот паразит думал взять меня голыми руками! Он еще пешком под стол скакал, когда у меня оргии уже в печенках сидели. Тогда был очень популярен коктейль «Гоготунчик». Там циклопы штабелями валились…

Мунемея терпеливо дожидалась конца возмущенной тирады, обмахиваясь кисточкой собственного хвоста.

— Речь не о коктейлях, — сказала она, когда горгулья сделала паузу, чтобы перевести дух. — Речь об истинном предназначении этого строения. Я верю вашим вещим снам, и это значит, что я должна сообщить вам нечто весьма важное. Мадам Горгарога, если я скомандую «В укрытие!», вы должны знать, что искомое укрытие как раз и находится в башне. Я дам вам ключ от подземелья. Отныне вы постоянно будете держать его при себе, и днем, и ночью.

— Он тяжелый? Это важно, потому что я опять имею радикулит.

— Сочувствую. И никаких вопросов, договорились?

— Узнаю ваш фирменный стиль, — проворчала Горгарога. — Скажите, мадам Топотан, давно хотела спросить, вам не случалось командовать полком?

Мунемея ответила ей прямым и честным взглядом.

— Полком? Нет. Никогда.

У входа в лабиринт появились Бакандор с Милталконом. Один нес поднос с разнообразными напитками, другой — салфетки и два высоких стакана.

— Какие умные дети у вас повзрослели, — похвалила горгулья.

— И ведь ничего не поделаешь, — вздохнула Мунемея.