Все в твоих руках. 40 уроков для предпринимателя нового типа - [7]

● Если какой-то клиент решит вас покинуть, трагедии не случится; вы с легкой душой с ним распроститесь.

● Ни один клиент не сможет настаивать, чтобы вы выполняли все его пожелания. А это означает, что над вами никто не стоит (разумеется, до тех пор, пока вы заботитесь о том, чтобы в целом ваши клиенты были довольны).

● Вы в курсе мнений и запросов людей и знаете, что в данный момент волнует людей.

Знали бы вы, в какой степени музыкальный бизнес заслуживает эпитета «звездный» – все продавцы только и мечтают, как поймать за фалды какую-нибудь из звезд первой величины. Потому-то я и желаю держаться как можно дальше от всего этого.

Когда строишь бизнес в расчете на тысячи, а не десятки, клиентов, нет нужды беспокоиться, если кто-то уйдет от тебя или выдвинет непомерные требования. Если большинству нравится, что ты делаешь, а одному – нет, можно распрощаться с ним без всяких сожалений.

Отказывайте со всем возможным почтением

Вы ведь понимаете, что нельзя угодить каждому, не так ли?

Но неоднократно замечали, что многие, ведя бизнес, стараются делать все для всех. А потом удивляются, что публика не проявляет к ним интереса!

Вам надо решительно отказаться от не нужных вам клиентов и со всей учтивостью разъяснить, что вы не можете исполнить их требования. Этим вы завоюете сердца «своей» публики, тех, кого желаете видеть среди клиентов.

В Hotel-Café в Лос-Анджелесе вживую играют фольклорную и рок-музыку, и там действуют правила клуба молчальников. Огромные плакаты на стенах гласят: «Никаких разговоров во время выступлений!» А исполнителям дано право, и даже приветствуется, немедленно прервать выступление, если они заметят, что кто-то из зрителей болтает. Более того, нарушителю предлагают отправиться в любой другой клуб, где во время музыкальных номеров можно болтать сколько душе угодно. Так что Hotel-Café, пожалуй, единственное в Лос-Анджелесе место, где можно действительно слушать музыку, что и сделало его самой популярной музыкальной площадкой города.

Так вот, когда CD Baby приобрела известность, ко мне стали обращаться звукозаписывающие компании, желавшие размещать у нас на сайте самые горячие новинки. Но я был непреклонен: «Нет-нет. Нам этого не надо». Их это очень удивляло: «Как так? Что значит, вам не надо? Вы же торгуете музыкой! А мы – музыкальный лейбл». Я неизменно отвечал всем: «Вы можете продавать свою продукцию везде где угодно. А это место только для независимых музыкантов, которые не хотят продавать никому права на свои произведения. Чтобы у них был максимум возможностей представить публике свои работы, чего они все же заслуживают, мы не торгуем дисками ведущих звукозаписывающих фирм».

Мы живем в очень большом мире. И вы можете смело не принимать в расчет 99 % живущих в нем.

Будьте уверены, когда оставшийся 1 % прознает, что вы готовы ради них пожертвовать прочими 99 %, эти люди с радостью придут к вам, потому что убедятся, сколь высоко вы их цените.

Почему не нужна реклама?

Однажды мне позвонил человек из рекламного агентства с предложением разместить баннерную рекламу на нашем сайте.

Я ответил: «Не выйдет. Об этом и речи быть не может. Это все равно что установить автомат с кока-колой в монастыре. Я не балуюсь такими вещами, чтобы подзаработать».

Он возразил: «Но у вас же бизнес. Что вы имеете в виду, заявляя, что не пытаетесь заработать?»

«А я просто пытаюсь помочь музыкантам. CD Baby вынуждена брать с них деньги, чтобы удержаться на плаву, но деньги никогда не были моей целью. Я вообще ничего не делаю ради денег» – таков был мой ответ.

Это отсылает нас к бытующим в идеальном мире утопическим представлениям об истинных причинах, по каким мы делаем то, что делаем.

Вот представьте, неужели в идеальном мире ваш сайт будет пестреть рекламой?

Спросите своих клиентов, что могло бы сделать ваш сервис удобным для них. И разве кто-нибудь скажет: «Будьте добры, разместите на сайте побольше рекламы!»?

Да ни в жизнь! Вот и не делайте этого.

Это лишь один из множества вариантов

Одно время я брал уроки у выдающегося педагога по вокалу Уоррена Сэндерса.

Для каждого занятия я выбирал одну из песен, над которой в то время работал.

Сначала я исполнял ее так, как она была мною написана.

Он говорил: «Хорошо, а теперь давай на октаву выше».

«Хм… на октаву выше? Но я не могу, у меня голоса не хватит!»

«А мне плевать! Делай, что говорю! Вперед! Ну давай… раз… два… три… четыре…»

И я с горем пополам запевал – сипя, подвизгивая и местами срываясь на фальцет – как мышь-зомби из мультика. Однако ко второй части песни у меня получалось довольно сносно, а временами даже симпатично.

«О’кей, – говорил он. – А теперь октавой ниже».

«Как октавой ниже? У меня же не получится!»

«Мало ли что! Вперед! Ну! Раз… два… три… четыре…»

Теперь мой голос скрипел, как ржавый люк мусоропровода или старая газонокосилка, но он все равно заставил меня петь.

Затем пришлось выполнить еще кучу заданий. Спеть вдвое быстрее. Вдвое медленнее. Спеть, подражая Бобу Дилану. А теперь – хрипловато, с речитативом, как Том Уэйтс. Спеть так, будто сейчас четыре утра и меня только что разбудила моя подружка. Было множество и других сценариев.