Все в твоей голове. Экстремальные испытания возможностей человеческого тела и разума - [39]

Я слышу, как он плюхается с другой стороны, несомненно, довольный, что справился со своей задачей.

В отличие от традиционных соревнований, в гонках с препятствиями не отдают предпочтения профессиональным спортсменам. Различные испытания требуют разных умений, поэтому редко кому из участников удается преуспеть везде. Возможно, сухощавое телосложение поможет ультрамарафонцу преодолеть крутой склон, а вот забраться по шестиметровому канату, когда нужен сильный торс, — нет. Кто-то застрянет на верхушке стены из-за страха высоты, а у отличного прыгуна мышечная масса может оказаться слишком большой, чтобы серьезно потягаться с тем, кто умеет бегать марафон. В этом смысле соревнования по преодолению препятствий выявляют сильные и слабые стороны физической подготовки спортсмена. Те, кто обладает всесторонней тренированностью, вряд ли преуспеют в традиционных видах профессионального спорта. Солдат, едва одолевший стену, непременно тут же провалит следующее испытание.

После того как жена скрылась за стеной, я слегка разбежался и, несмотря на оттягивающие меня вниз икры и рост 185 см, без труда ухватился за верхнюю перекладину, которая не поддавалась солдату. Воспользовавшись инерцией разбега, я ногой зацепился за верхушку стены и начал подтягиваться. И тут, в самый разгар процесса, я почувствовал едва различимый треск где-то в районе таза. Как только мои ноги коснулись рыхлой земли с обратной стороны заграждения, меня пронзила острая боль. Сделав пару шагов, я опустился в изнеможении. Бежавшая рядом жена обеспокоенно взглянула на меня. Рукой я надавил в паху, там, где головка бедренной кости входит в вертлужную впадину, и убедился, что что-то не так. Но я был не готов отказаться от лавров победителя. Для участников гонок с препятствиями приговор «не финишировал» — клеймо позора. Так что я не поддался боли и, стиснув зубы, проковылял еще пару шагов. «Я смогу», — повторял я про себя, воображая, что, если продолжу идти дальше, у сустава не будет повода одеревенеть.

Мы с женой осторожно потрусили дальше и перегнали женщину с высокими хвостиками, неоновой зеленой повязкой на голове, в лосинах и с давящей повязкой на лодыжке. Она продвигалась ползком, но не останавливалась. Я спросил, что произошло.

— Я ее вывихнула вон там, — ответила женщина, скривившись, и добавила: — Но я все равно дойду до финиша. Не может быть и речи, чтобы меня унесли отсюда.

Я предложил помочь, но она категорически отказалась.

Через пару десятков метров трасса продолжалась, и теперь передо мной протянулась длинная вереница из сотен людей. Не меньше четверти из них, насупившись, хромали на ту или другую ногу. Боль была повсюду. В каком-то смысле так и задумано, что вы видите все эти мучения. Ради травм никто не приходит, но этот опыт у нас один на всех, хотим мы того или нет.

Пройдя изрядное количество препятствий, я обнаружил, что конец гонки уже близок и нужно, перебирая руками, взобраться по шестиметровому канату, подвешенному над водоемом, полным грязной ледяной воды. Цель была в том, чтобы наверху прозвонить в колокол, но, одолев три четверти пути, я совершил ошибку — взглянул вниз. Мир, казалось, пошатнулся — я представил, что будет, если я отпущу канат: пожалуй, я размозжу голову и исчезну под непроницаемой толщей воды. Представив свое падение, я остановился, хотя силы еще оставались. Я сполз вниз, поддавшись слабости: не мышц, а сознания. В наказание за невыполнение задания на гонках спартанцам назначали по 30 выпрыгиваний из упора лежа, так что я опустился в ближайшую грязную лужу и приступил к исполнению. Задержавшись из-за этой неудачи, я упрямо направился к последнему препятствию: стена огня. Ни о каком испытании тут речи и не шло — просто прыжок через пламя. Я победоносно завершил гонку.

За финишной чертой меня ждали фотографии, медаль, подтверждавшая, что я действительно финишировал в соревновании по преодолению препятствий, и приглашение посетить пивную с любым участником, только что завершившим гонку. Покрытые грязью и ссадинами, мы с женой отыскали площадку со шлангами и окатили друг друга ледяной водой — завершающая встряска для нервной системы. Я устал, но не был измучен. Возбужден, но не в восторге. По меньшей мере, какая-то часть меня хотела чего-то большего.

В обращении к массам организаторы гонок обещали, что у каждого будет шанс достигнуть пределов своих возможностей. Это-то, пожалуй, и случилось со мной на канате, когда я так и не прозвонил в колокол, но ни в одном испытании я не почувствовал себя на острие ножа, когда сознание отключается, а верх берут животные инстинкты.

Глава 6 Искусство падения

Седьмого августа 2000 года неподалеку от побережья Таити у обмелевшего рифа под названием Теахупо — «остров черепов» на местном наречии — Лэрд Гамильтон, легендарный серфингист, ухватился за трос, а его приятель Дэррик Доэнер тащил его на гидроцикле. В тот день волны перекатывались медленно, громоздя гигантские валы, которые, казалось, тащили за собой всю массу южной части Тихого океана. Волны на рифе Теахупо формируются в бездонных глубинах океанического желоба, а потом поднимаются всего в полуметре от поверхности. Из-за резкого изменения глубины потоки воды закручиваются так, что волны образуются не просто чудовищные, а еще и правильной полукруглой формы с почти идеальной вогнутой впадиной. Это место — мечта любого серфера. Однако перебраться через этих монстров, перебирая руками, без риска для жизни или для конечностей практически невозможно. Задумка Гамильтона состояла в том, чтобы обойти самое явное препятствие: он пристегнул ноги к доске для серфинга и попросил друга отбуксировать его на волну на гидроцикле. До этого никто не пытался сделать ничего подобного. Доэнер с Гамильтоном взволнованно следили за тем, как океан бросил все свои силы на особенно впечатляющую волну. Доэнер завел мотор и домчал Гамильтона на самый гребень поднимающейся волны.