Все случилось летом - [2]

Таких вот простых и хороших людей мы видим в большинстве рассказов Вилкса. Можно назвать лесоруба Лабренциса из «Обиды», пасторшу из одноименного рассказа, плотника из «Сыновей», шофера грузовика — в рассказе «После дождя» или Линарта-старшего из рассказа «Велосипед». И в каждом из этих рассказов есть над чем подумать.

Люди могут быть разные, у всех есть недостатки, которые подчас не так-то легко человеку исправить. У них могут быть разные судьбы. Писатель всегда относится к этим людям серьезно, чутко, с глубоким пониманием причин и природы этих недостатков. Именно так относится писатель к Линарту-старшему из рассказа «Велосипед».

«И у них был двухэтажный дом. С телевизионной антенной на крыше. И у них каждый клочок земли занят теплицами — там за стеклами круглый год зеленели овощи. И у них сидел на цепи породистый пес, а на калитке была прибита дощечка: «Осторожно, злая собака!»

Перед этой цитаделью стяжательства и мещанства Линарт устоял, но сломался на другом — на пьянстве.

Маленький рассказ столь вместителен по форме, столь лаконично и емко написан, что из него мы узнаем не только историю жизни целой семьи, но и в полной мере характеры всех обитателей этого дома и даже характеры соседей. А главное — историю душевного созревания самого младшего в семье — десятилетнего Артура, который мужает под нравственным влиянием отца, человека, презирающего мещанство, сломавшее его жизнь. Именно он преподает сыну уроки на тему, что такое стяжательство, рассказывая, как строил свои хоромы их вороватый сосед, как привозит он с рынка мешки денег, вырученных от продажи овощей.

«— Так вот, — продолжал отец, — в один прекрасный день встречаю хозяина этого дома. Такой гадкий старикашка, ты его знаешь. Жалуется, что опять ушел с работы, наверное, в сотый раз. Ушел, потому как на старом месте красть нечего. Так он и строил эти хоромы… Правда, после первого этажа был двухлетний перерыв — в тюрьме отсиживал. Теперь он каждый божий день отправляет на рынок овощи, обратно привозит мешок с деньгами. Мы-то с тобой обойдемся и кислой капустой, а помидоры ранней весной обязательно купит больному ребенку его мать. Отдаст рвачу последнюю копейку, но купит…»

Семена науки попадают на добрую почву — мальчик отказывается от помидора, который дает ему его бабка, такая же стяжательница, как и старикашка сосед.

«— Я не хочу… — Видя, что никто не понимает причины его отказа, мальчик, мучительно подыскивая слова, будто сам себе объясняя, добавил: — Может быть, он нужен матери, у которой заболел ребенок… Может, она сейчас повсюду ищет помидоры…»

Для Вилкса нет альтернативы — нравственный человек Линарт-старший или нет? Однако отсутствие у него мужества, — и отсюда — невозможность подняться над своей судьбой, — вносит в позицию автора в отношении Линарта существенные коррективы. Вилкс, который всегда склоняется в сторону надежды, когда речь идет о нравственных испытаниях, выпавших на долю его героев, здесь возлагает эти надежды не на отца, а на сына.

Та часть сюжета, которая связана непосредственно с названием рассказа, сводится к тому, что отец обещал купить Артуру на день рождения велосипед, но так и не купил, забыл об обещанном, напившись в очередной раз. Умный, душевный человек, так хорошо разбирающийся в людях, видящий их глубинную суть, Линарт-старший не понял сына, не понял, что велосипед больше всего нужен ему самому, а не Артуру! Что теперь Артур скажет в школе ребятам, которые называют отца пьяницей? И как оправдает его в глазах домашних, которые были уверены, что деньги будут пропиты и что велосипед не будет куплен? А если бы понял, сумел бы совладать со своей слабостью?

Ночью мальчик ворочался с боку на бок и стонал от боли и обиды за отца. А утром мужественно пошел навстречу мальчишкам, «Был он серьезен, как никогда, а его большие серые глаза горели решимостью и отвагой». Кто-то ведь должен быть мужественным до конца.

Об этом рассказе можно сказать многое. Фактически он вмещает в себя целый роман (что у Вилкса сплошь да рядом). Налицо здесь чисто «романные» сюжет, проблема (даже не одна — что ни персонаж, то проблема), необходимое число психологических «узлов» и прочее. Нет лишь положенной роману повествовательности, медлительности в развитии сюжета и характеров. Вместо них — великолепный, очень «вилксовский» лаконизм сюжета и психологических характеристик. Вилкс делает вместо одного выстрела в единицу времени — десять.

Например. С чего начинается урок, «преподанный» Линартом-старшим Линарту-младшему? Мальчик сообщает, что в школе кто-то обозвал отца пьяницей, он-де так напился, что не мог отворить калитку. И вот эта  к а л и т к а  становится в рассказе центром, узлом, где развязывается, проясняется целый ряд сюжетных, психологических моментов, а также и завязывается ряд новых узлов и связей, ведущих к углубленному пониманию сути рассказа и даже мироотношения самого автора.

«— Ты не слушай их. Мелкие людишки, обыватели. Подумать только — я не смог отворить  к а л и т к у! Да от них самих за версту несет всякой мерзостью, а никто этого не замечает, потому что они всегда аккуратно открывают  к а л и т к у. Аккуратно! — это они умеют. С фасоном! Но ты, Артур, должен понимать. Пьяного каждый заметит, а пройдет мимо жулик, никто не скажет, что он жулик. Пройдет разодетый, раздушенный, чего доброго, еще решишь — вот с кого надо брать пример, вот кому завидовать».