— Пятьдесят шесть минут.
— Да, поймите меня! — уже чуть не плача взмолился он. — Я даже не в курсе дислокации наших частей. Куда отдавать приказ!? Кому?!
— Обратись по радио. Открытым текстом. Объясни изменившуюся ситуацию.
— Я даже не успею… — опять заныл комик.
— Я только теряю с тобой время.
— Хорошо-хорошо, я попробую.
— Ну, то-то же, — уже более мягко пробурчал Рудов. — И никаких фокусов. Если через пятьдесят пять минут я не увижу из космоса, что обстрелы прекратились, и начался отвод, можешь заказывать реквием по трем миллионам сограждан. И если до полудня не закончишь отвод, то ракеты все равно прилетят. Я слов на ветер не бросаю, и мне терять уже нечего.
С этими словами Рудов положил трубку.
— Ну, Сергей Иваныч, ты даешь! — в восхищении воскликнул Афанасьев, глядя, как Рудов тяжело отирает со лба набежавшие струйки пота. — Уже второй раз удивляюсь тебе. Завидую твоему искусству убеждать людей! Если бы ты не был талантливым полководцем, то из тебя бы получился классный дипломат. Некая реинкарнация «мистера Нет»[107].
— Рано завидовать еще, — устало проговорил Рудов, тяжело вставая с начальственного кресла. — Посмотрим, что будет через час.
— Скажи, а ты, правда, намеревался разрушить Каховскую дамбу? Ведь этого в планах ранее не было, насколько я помню.
— Да, — просто ответил Сергей Иванович. — Разрушил бы.
— Ну, ты и зверь! — не то, восхищаясь, не то, осуждая, сказал Афанасьев.
— Пойду-ка я в Зал, — нерешительно потоптался Богданов. — Вы со мной?
— Ступай, Николай Василич, — отмахнулся от его предложения Афанасьев. — Если, что, то мы к тебе присоединимся через пятьдесят минут. Надо же будет как-то претворять в жизнь все угрозы нашего воинственного полководца.
Богданов удалился, и они остались вдвоем. О чем-либо говорить не хотелось, ни тому, ни другому. Афанасьев, заняв свое законное место во главе стола, тупо перебирал мелкие канцелярские предметы, а Рудов с интересом разглядывал носки своих надраенных до блеска ботинок. Это были самые долгие пятьдесят минут в жизни этих пожилых людей. Когда сорок минут прошли, и Валерий Васильевич уже ясно начинал представлять, как ему сейчас придется встать и идти на Голгофу, как вдруг, запиликал телефон внутренней связи. Он в нетерпении рванул трубку так резко, что она, чуть было не вырвалась из руки. Звонил Богданов.
— Валерий Васильевич, победа! Победа!
— Говори толком, Николай Василич, — с придыханием в голосе попросил Афанасьев.
— Украинские войска начали отход! Постреливают еще, конечно, но отходят! По всему фронту! Огрызаются, вишь. Но ведь главное, что отходят!
Валерий Васильевич, положил трубку и молча закрыл лицо руками. Рудов намеренно отвернулся в этот момент. Никому нельзя было видеть состояние диктатора.
Продолжение следует
11.10.2021 г.
г. Новокуйбышевск
