Все правые руки - [141]

Прошло еще какое-то время, прежде чем к ним, как вихрь ворвался, выпучив глаза, Михайлов.

— Там… Там… — бессвязно тараторил он, указывая пальцем на кабинет шефа.

— Да что там?! Говори толком, кол тебе осиновый в ребро! — вскинулся на него Рудов.

— Там, на прямом проводе этот, как его… — все еще не мог оправиться от волнения Борис Борисович.

— Зеленский, что ли? — невозмутимо поинтересовался Афанасьев, выгнув бровь.

Не в силах выговорить ни слова от переполнявших его эмоций, Михайлов только мелко-мелко закивал головой. С несвойственной для его медлительной натуры прытью Афанасьев бодро, как напружиненный вскочил с дивана и направился в кабинет — к одному из полудюжины телефонов расставленных сбоку от стола. Но уже в самом кабинете его догнал Рудов и довольно бесцеремонно дернул за рукав.

— Постой, Василич! — хриплым голосом остановил он его на полдороге.

Тот остановился и с недоумением посмотрел на своего «серого кардинала». А тот, как бы отвечая на его немой вопрос продолжил:

— Негоже тебе, главе сверхдержавы вести разговоры с цирковым паяцем. Ему и со мной побалакать за счастье будет. Он с тобой в четверг отказался говорить, так пускай теперь говорит со мной. А буде так и дальше продолжаться, то в следующий раз пусть вон с Михайловым твоим общается. Будет с него.

— Ты уверен, что это будет правильным? — усомнился Афанасьев.

— На все сто. Хамов надо учить этикету хамскими методами.

— Ну, смотри сам, — пожал плечами диктатор и, не дойдя шеренги телефонов, бухнулся на стул рядом со столом.

— Какой аппарат? — спросил Сергей Иванович у адъютанта, шевельнув бровями. Все телефоны были одинаковыми.

— Крайний, справа, — подсказал тот.

Рудов обстоятельно умастился в начальственном кресле и только после этого соизволил поднять трубку, предварительно нажав на кнопку громкой связи.

— Алё! — пророкотал он кошачьей ленцой в голосе.

— Алло! Алло! — заверещал в трубке голос известного комика. Свойственный этому маленькому человечку бас, изменил ему, на сей раз, превращаясь в истерический дискант. — Здесь президент Украины! С кем я говорю?! Афанасьева мне!

— Ишь ты, чего захотел? — со спокойной издевкой в голосе спросил Рудов. — Занят он.

— Как занят?! Почему занят?! Срочно дайте мне его к телефону! — продолжал неистовствовать представитель 95-го квартала.

— Чего орешь?! — невозмутимо оборвал его «пруссак», все более и более входивший в рол хамоватого посредника. — Говорю же тебе, занят он. Совещание у него с аграриями. По поводу урожая моркови и свеклы.

— Какой моркови?! Какой еще свеклы?! Вы что, там все, с ума посходили, что ли?! — окончательно сорвался на крик Зеленский.

— Ты не верещи, как поросенок резаный, а толком объясни, чего тебе надобно от Его Превосходительства Господина Главы Высшего Военного Совета Российской Федерации? — едва не по складам произнес только что выдуманную им самим форму обращения Афанасьеву, под смешки Богданова и Михайлова.

— Вы что себе позволяете, черт вас побери?! Вы кто такой, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне?! — не переставал голосить суматошный человечек на том конце провода.

— Я то? — как бы переспросил он его, уточняя. — Я-то буду генералом армии Рудовым Сергеем Ивановичем. Слыхал, чай о таком?

— Рудовым?! — как-то сразу поник президент «незалэжной», поняв с кем, имеет дело, но тут же опять встрепенулся, словно после принятия возбуждающего средства (хотя не исключено, что так оно и было на самом деле). — Я знаю, что это все ваши гнусные проделки! Незамедлительно! Слышите?! Незамедлительно свяжите меня со своим начальством!

— Рылом не вышел говорить с самим Афанасьевым, — все также спокойно возразил ему Сергей Иванович. — Со мной будешь говорить, а я ему передам, если что.

— Да, как вы смеете оскорблять президента независимого государства?! — опять начал возмущаться тот, но собеседник его перебил.

— Ась?! Какого-какого государства? — переспросил он, как бы ослышавшись.

— Независимого! Вы долго будете измываться надо мной?!

— Неа! — по-простецки ответил Рудов. — Я хоть сейчас могу положить трубку.

— Хорошо, дьявол вас возьми! Тогда я выскажу вам все в лицо!

— Излагай, — царственно снизошел Рудов.

— Слушайте же! Ваша наглая кровавая выходка нанесла моей отчизне острую и болезненную рану, которая еще долго будет кровоточить в сердцах всех украинцев! Но вы глубоко ошибаетесь, думая, что эта рана смертельна! Мы все еще в силах противостоять вам! Подло и предательски, в очередной раз, вы напали на нашу страну без всяких оснований и без объявления войны! Вы переступили грань нашего терпения и всепрощенчества, бросив перчатку нам в лицо! Что ж! Мы принимаем вызов! И объявляем вам войну с этого самого мгновенья! Весь цивилизованный мир с нами! Я уже переговорил с главами ведущих держав. И нам была обещана всесторонняя и всеобъемлющая помощь. На этот раз вам придется иметь дело не только с пылающим чувством мести украинским народом, но всем блоком НАТО. Терпению мира пришел конец. И мы заставим вас подписать акт о капитуляции прямо под стенами вашего Кремля. А потом будет суд! Международный! И вас всех, кто останется после всего этого в живых, будет ждать веревка по приговору Уголовного Трибунала! Наше дело правое! Слава Украине!