Все правые руки - [111]

Только он произнес эту фразу перед слегка прибалдевшим адвокатом, как дочь внесла целую стопку гербовых бумаг, выданных Госимуществом. Разом вспотевший адвокат, впился глазами в казенные формулировки, сопровождавшие передачу недвижимости.

— Так что, перед вами сидит настоящий банкрот, — продолжал витийствовать Афанасьев, с нескрываемым удовольствием наблюдая за замешательством «крестьянского сына».

Не будучи юристом, Афанасьев в силу природного любопытства иногда урывками и между делом все-таки почитывал кое-какую литературу, относящуюся к судебной практике. Поэтому в свойственной ему манере, прикидывающегося профаном обывателя, не стал дожидаться естественного финала беседы, а просто добил оппонента, казалось бы, невинной фразой:

— Я, конечно, не знаю всех тонкостей вашего ремесла, но мне где-то встречалась информация, что будто бы при дележе совместно нажитого имущества делятся, не только права на обладание теми или иными материальными ценностями, но еще и обязательства одного из супругов перед третьими лицами. Так сказать, несут солидарную ответственность. Или я ошибаюсь? — лукаво прищурил он один глаз.

— Ну, в общем-то, да, — промямлил Бауэр, — хотя и тут, как и везде имеются свои подводные камни…

Кредитный договор, заключенный на одного из супругов, при расторжении брака не переоформляется. Однако признать заем совместным все-таки можно. Для этого кредитор или супруг-заемщик должен доказать следующие обстоятельства: заем был потрачен на нужды семьи или заем был взят с согласия второго супруга и второй супруг знал о возникновении такого долга. Тогда при разделе имущества остаток кредита распределяется между супругами в равных долях, — лепетал заученно Бауэр.

— Ну, да и Бог с ним. О подводных камнях, как-нибудь в другой раз, — прервал его Афанасьев, ласково заглядывая ему в глаза, — а сейчас не могли бы вы передать моей горячо любимой супруге просьбу взять на себя хотя бы частичную оплату моего долга перед государством? Ведь, право слово, речь не идет о каких-то баснословных суммах, а всего-навсего о десяти миллионах. Да и с ее стороны было бы глупо отрицать факт пользования уворованными мной средствами.

Аркадий Исаевич почти с ужасом воззрился на этого человека, развалившегося сейчас перед ним на протертом диване, волею судьбы заброшенного на самую вершину власти в стране, распоряжающегося по сути миллионами людских судеб, на его скривившееся в презрительной гримасе лицо. Взглянул и понял, что тот просто играет с ним, как сытый кот с загнанным в угол мышонком. Пока кот сытый он просто наслаждается игрой, слегка царапая несчастного грызуна, но когда ему это надоест и он проголодается, то… Об этом было лучше не думать. Что может с ним сделать человек разом поправший все законы, включая Конституцию, запрятавший в подвалы Лубянки весь цвет либерализма и свободы? Только сейчас до него стал доходить весь ужас его собственного положения. Ведь ничего не удерживает этого человека от того, чтобы нажать на какую-нибудь скрытую кнопку и сюда по команде ворвутся, грохоча башмаками молодцы, и заломив ему руки назад, как обыкновенному преступнику, уведут в неизвестность и небытие. И будет еще хорошо, если через несколько месяцев на помойке найдут его труп — полусгнивший и объеденный, а то ведь и вовсе не найдут. Он-то по своей наивности и напыщенности думал, что предстоящим громким процессом (на примирение супругов он, честно говоря, и не надеялся), как минимум обессмертит свое имя в среде адвокатской братии, а выходит, что все это время он просто балансировал под лезвием собственной гильотины. От этих дурных мыслей у него все пересохло во рту, и он сделал судорожное глотательное движение. Кадык яростно заходил под опущенным книзу подбородком. К его чести он все же сделал слабую попытку поторговаться напоследок, произнеся с замиранием сердца:

— Моя клиентка сказала, что у вас имеется обширная библиотека, где хранятся раритетные и дорогие издания…

— Верно, — согласился узурпатор и кровопийца нагло потягиваясь и зевая так, что зубы клацнули, — только она не учла тот факт, что подавляющее большинство книг в моей библиотеке, к которой, к слову сказать, она не имеет ровным счетом никакого отношения, являются монографии видных военных деятелей, изданные ограниченным тиражом и распространяемые только среди высшего военного руководства. И все они, заметьте, находятся на учете в спецхране под грифом «для служебного пользования», а посему, при учете совместно нажитого имущества, дележу не подлежат, — наставительно поднял он указующий перст кверху. При этом лицо его по-прежнему выражало смесь насмешки и презрения. По крайней мере, именно так оценил лицо Афанасьева адвокат.

— Да-да. Я все понимаю, — зачастил головой непрошеный гость. — Я передам ваши слова Аглае Петровне, а мне разрешите окончить визит и откланяться, — решил он дальше не искушать судьбу, опрометчиво ввязываясь в разборки сильных мира сего.

Диктатор смилостивился и сделал разрешающий жест:

— Настя, проводи, пожалуйста, товарища до крылечка, а то охрана может его не выпустить без сопровождения.