Все правители Москвы. 1917–2017 - [132]

Салют победы Николай Александрович увидел в Москве, куда прилетел в майские дни сорок пятого года в командировку по поводу поставок стройматериала. «Надо же так! — думал он, переполненный восторгом. — Уехал с Урала — была война, приехал в Москву — войны нет! Мирное время!»

Но хотя мирное время и наступило, спокойным оно для Николая Александровича не стало.

В последующие годы он — министр союзных строительных министерств, заместитель председателя Совета Министров РСФСР, председатель комиссии Совета Министров СССР по капитальным вложениям. В ЦК считали, что такого крупного специалиста и большого организатора, каким являлся Н.А. Дыгай, следует направлять на ключевые должности в сложные и ответственные отрасли народного хозяйства — так он и стал председателем Исполкома Моссовета.

К тому времени промышленность города выпускала значительный объем продукции, а по отдельным видам она составляла 40–50 % общесоюзного производства; большой удельный вес занимали машиностроение, приборостроение, радиоэлектроника. Поэтому от работы москвичей в значительной мере зависела деятельность многих регионов страны. Обновлялся и сам город.

По московским улицам протянулись новые автобусные и троллейбусные маршруты, метро пошло по наземным линиям от «Фили» до станции «Пионерская» и от «Измайловской» до «Первомайской».

Все это радовало, но когда председатель Исполкома Моссовета сопоставлял достигнутое с потребностями города и с тем, что нужно еще сделать, сколько построить, усовершенствовать, внедрить в жизнь, неизменно возникал вопрос: сможем ли?

…Новый 1962 год он встречал, как всегда, дома. Такая традиция была установлена в их семье. Жена пекла пирог.

Войдя на кухню, Николай Александрович пошутил:

— На праздничном пироге всегда полагается зажигать свечи.

— Это что же? Тысячу девятьсот шестьдесят две свечи ты предлагаешь зажечь? — улыбнулась жена.

— Ну, не тысячу девятьсот шестьдесят две. Можно поменьше.

— Знаешь что, Коля. Занялся бы ты лучше своими делами, — мягко заметила она ему, — а в мои дела не встревал бы. Вон, гирлянда на елке опять не горит, да и телевизор что-то барахлит. А сегодня ведь будет «Голубой огонек».

В эту новогоднюю ночь впервые выходила в эфир полюбившаяся затем миллионами зрителей телепередача «Голубой огонек». Встречи с известными людьми страны: космонавтами, учеными, спортсменами, передовиками производства, любимыми артистами. Музыка, шутки, поздравления. Пели Майя Кристалинская, Эдита Пьеха, клеймил недостатки Аркадий Райкин.

Забегая вперед, скажем, что именно в 1962 году впервые появился на эстраде Муслим Магомаев. Тембр его голоса, манера исполнения поразили всех, к тому же певец нередко и сам аккомпанировал себе на рояле, пел на английском, итальянском языках. Он стал необыкновенно популярным, особенно после исполнения песни на слова Евгения Евтушенко «Бухенвальдский набат».

Песня была созвучная тревожному настроению людей в связи с Карибским кризисом. 106 дней советские ракеты находились на Кубе, и 106 дней мир находился на грани войны, но разум все-таки победил — Карибский кризис разрешился мирным путем.

Мирные проблемы решал и председатель Исполкома Моссовета.

…В горкоме партии на совещании у первого секретаря МГК КПСС П.Н. Демичева прошел острый разговор о ходе выполнения Указов Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1960 года и от 11 ноября 1961 года об увеличении территории Москвы. В Указах говорилось, что за счет присоединения к Москве ряда поселков и даже таких небольших городов, как Люблино, Перово, Тушино и других, территория столицы должна составить 88,6 тысячи гектаров (к тому времени она составляла 35,6 тысячи гектаров).

На совещании анализировался ход этой работы, и в итоге было признано, что Моссовет ведет ее неудовлетворительно.

Первый секретарь горкома так и сказал: «Моссовет еще не принял достаточных мер в этом направлении… Работу ведет неудовлетворительно…»

Николай Александрович хотел возразить, не согласиться, но потом понял, что Петр Нилович в общем-то прав: делают они еще по присоединению новых микрорайонов к Москве очень мало.

Вернувшись к себе, он вызвал «мосстроевцев», попросил еще раз ознакомить его с планом застроек новых территорий. Воображение «мосстроевцев» рисовало ему широкие проспекты, без узких улиц-«коридоров», таких уже привычных в центре города, с высокими белыми домами, похожими на огромные корабли, скверы, газоны, игровые площадки. Строители и проектировщики думали о комфортной жизни: дома должны окружать современные магазины, предприятия общественного питания, но не такие супермаркеты и кафе-бары, которые построены «а-ля «Запад,» с высокими ценами и потому всегда полупустыми.

Начиная с 1956 года москвичи видели, как вокруг Москвы укладывалась бетонная лента окружной дороги, которая должна была в дальнейшем обеспечить пропуск транзитных потоков автомобилей в обход города, а также разгрузить дорожно-транспортную сеть столицы. Этому радовались. Огорчало то, что уж слишком долго строится дорога. «Конечно, работа большая, дорога должна быть длиной 109 километров, — находили оправдания, — но все-таки долго строится…» И вот, наконец, дорога была готова! Летом открылось движение по всему кольцу!