Все правители Москвы. 1917–2017 - [117]

Он понимал, что если в Москве встанут трамваи, то произойдет катастрофа. Люди опоздают на работу, не приедут вовремя на вокзалы к поездам… Но, слава богу, этого не происходило.

Размышления прервал телефонный звонок. Его приглашали на завтра в ЦК. Он знал, по какому вопросу его просят прийти, и потому шел в тот день по коридору спокойно. Его окружали высокие двери кабинетов и тишина. Никто никуда не торопился. Степенно с папкой в руках прошла секретарша, скрылась за дверью; из кабинета вышел гладко причесанный человек, направился к лифту. Лифт тоже поднимался и опускался бесшумно, словно боялся нарушить тишину коридоров.

В ЦК ему сказали, что есть мнение украсить Москву еще одним памятником… Уже давно ходили слухи, что стоящий у Арбатской площади памятник Гоголю скульптора Н.А. Андреева не нравился кому-то из высокого партийного руководства, что будто бы мнение о памятнике докладывали самому Сталину, и вождь сам приезжал как-то ночью на Арбат взглянуть на Гоголя. Сталин тоже вроде бы заключил, что памятник плохой.

Так ли это было или нет — толком никто не знал, но Яснову было известно, что над новым памятником Гоголю уже работает скульптор Н.В. Томский и что он очень торопится — хочет успеть к 100-летию со дня смерти писателя. 100-летие исполнялось в этом году, в феврале. «Значит, Томский успел!» — заключил Михаил Алексеевич.

Оправдывали это тем, что Гоголь изображен Н.А. Андреевым не таким, каким нужен. «А каким нужно изображать Гоголя? — подумал тогда Яснов. — И почему он изображен не таким?»

— С первым секретарем товарищем Хрущевым этот вопрос согласован, — сообщили М.А. Яснову. — Надо все сделать, чтобы эта работа прошла успешно.

Не отвечать было нельзя, и Михаил Алексеевич ответил:

— Конечно, мы все сделаем.

2 марта новый памятник был открыт; на его пьедестале была надпись: «Великому русскому художнику слова Николаю Васильевичу Гоголю от правительства Советского Союза. 2 марта 1952 г.»

* * *

…30 августа 1952 года в газетах было объявлено о созыве XIX съезда ВКП(б). В стране началась подготовка к съезду. Как и было принято, брались повышенные социалистические обязательства, в честь съезда развертывалось социалистическое соревнование. Готовилась к съезду и Москва, но особенно отличились строители, отрывшие — не побоимся этого слова — новую эру. В Москве на Юго-Западе началось разворачиваться массовое жилищное строительство… Уже первые строительные площадки на Юго-Западе превратились в подлинные лаборатории, в которых отрабатывались все организационные принципы и технические методы комплексного строительства жилых домов. Со временем эти принципы и методы будут меняться, совершенствоваться, но их основы, несомненно, были заложены здесь, на Юго-Западе.

В это время, пожалуй, каждый рабочий день председателя Мосгорисполкома начинался с вопросов о строительстве на Юго-Западе. «Как там идут дела? На сколько продвинулись? Решили ли с коммуникациями? Доставили ли перекрытия?» Сколько проводилось совещаний и сколько напряженных разговоров шло по телефону по поводу этого строительства. Нередко Михаила Алексеевича можно было видеть и на строительных площадках. Много раз сам проводил планерки со строителями, наблюдал за ходом строительных работ.

5 октября 1952 года в 10 часов в Большом Кремлевском дворце начал свою работу XIX съезд партии. М.А. Яснов был его делегатом. Съезд продолжался до 14 октября. Были заслушаны отчетные доклады ЦК и Центральной ревизионной комиссии ВКР(б), приняты директивы по пятому пятилетнему плану. Н.С. Хрущев доложил предложения об изменениях в Уставе ВКП(б), Сталин произнес свою речь, в которой сказал в том числе и о людях-«винтиках». Проведены выборы центральных органов партии.

М.А. Яснова избрали членом Центрального Комитета, теперь уже, Коммунистической партии Советского Союза — на съезде произошло переименование названия партии. Вместе с ним в состав ЦК КПСС вошли Берия, Каганович, Маленков, Молотов, Шепилов и другие. Пройдет всего лишь девять месяцев, и Берия в июле 1953 года будет объявлен врагом народа, а через четыре года из партии будут исключены, как члены антипартийной группы, Маленков, Каганович, Молотов и примкнувший к ним Шепилов.

Через две недели после окончания съезда в Москве состоялось собрание актива Московской партийной организации, посвященное итогам съезда. На этом собрании М.А. Яснову тоже пришлось выступать. Он говорил о Москве, о городском хозяйстве, о задачах, которые нужно решать. Была в его словах и самокритика.

* * *

…Ночью Яснову позвонила Екатерина Алексеевна Фурцева, второй секретарь горкома партии.

— Здравствуйте, Михаил Алексеевич, — сказала она.

Секретарь горкома старалась говорить спокойно, но он все-таки услышал в ее голосе волнение.

— Надо, чтобы к площади Восстания дорога была хорошей… — продолжала Фурцева. — Почистить ее надо срочно, песком посыпать… Прошу вас, проследите, пожалуйста, сами…

Он не задал никаких вопросов. Понял, произошло что-то серьезное… Повесив трубку, тут же предположил: «Неужели?..» О тяжелой болезни Сталина знали — было обнародовано несколько правительственных сообщений.