Все пиарщики делают это! - [17]
К каждому празднику нужна открытка. Она обязана быть одновременно банальной, чтобы быть принятой народными массами, и не похожей на происки конкурентов. Одновременно и с изюминкой, и с российским флагом. Потому что как в наше нелегкое время без триколора?..
У хорошего дизайнера первый эскиз открытки занимает пару часов. И еще неделю в него вносят ценнейшие исправления абсолютно все, вплоть до офисной уборщицы (тем более что, по большому счету, других представителей электората в штабе не бывает).
Именно поэтому мы с Васькой не осваиваем дизайнерские программы – критиковать другого всегда приятнее...
Когда я вернулась, Васька с Виолеттой хищнически выедали изюм из хлопьев «Фитнесс+». Их можно было фотографировать для журнала «Vogue». Виолетту – с дизайнерскими ногтями и профессиональным загаром из солярия, в модном японском платьице, и Ваську – в ее очередных романтических кружевах и пестрой шелковой юбке Cavalli. Невозможно равнодушно смотреть на Ваську – будь ты хоть мужчина, хоть женщина. Все дело в коже. У нее восхитительная кожа. Не требует ни кремов, ни масок. Васька никогда не выщипывает брови, и ей не приходится замазывать кругов под глазами. Даже с глубокого похмелья.
Я тоже подкралась к хлопьям. Изюм исчезал катастрофически. Мозги усыхали.
– Виолетта, мням-мням, записала нас в салон красоты, мням-мням, на эпиляцию, педикюр и релаксирующий массаж.
– Кофда? – спросила я, набивая рот изюмом.
– Да... через час.
– А работа? А отследить, что сегодня пойдет в местную прессу?
– Мы всегда на связи! – невинно хохотнула Василиса, покачивая мобильником на цепочке.
В северском центре красоты «Азазель» было мраморно и безлюдно, как на ночном вокзале. Журчал фонтан. Нас ждала плюшевая девушка с восковыми полосками для эпиляции.
Эпиляция воском – малоприятное занятие. Но хуже всего оно проходит в домашних условиях. Мы с Васькой сохранили воспоминания об этом еще со студенческих времен, когда под Новый год подарили себе банку воска и, согласно инструкции, вымазали им ноги от трусиков до самых пальцев. И тут оказалось, что воск с ног не отдирается – ни с волосами, ни без. Он хлюпал, тянулся, застывал леденцовыми подтеками, но никуда не девался.
Короче, новогоднюю ночь мы с Василисой провели в ванной, скуля, пища и избавляясь от воска посредством бритвы, пемзы и ацетона. С тех пор я убеждена, что салонная эпиляция – не роскошь, а просто жизненная необходимость.
С педикюром дело пошло веселее. Мы полулежали, вытянув и растопырив пальцы ног, и прислушивались к внезапному умиротворению в сердцах. Политика – суета сует. Жизнь прекрасна в любом проявлении, и каждая из нас – одно из прекраснейших проявлений жизни.
Блаженство накатывало волнами, ногти на ногах обретали вид жемчужин неправильной формы. И тут, разумеется, у Васьки зазвонил телефон.
– Мить? С Байкала?! Как ты там оказался? А-а-ах вот как... Аура? Ментальная оболочка? Ты опять глотал колеса? Мить, аура не может отделиться от тела. Погоди... – Взгляд у Васьки стал, как у спаниеля, унюхавшего шоколадную конфету – Они там надолго? А ты? Митя! Митя, прошу тебя как друга и брата по астралу, побудь там до завтра. Телефон не выключай и будь на связи!
– Митька на Байкале, по-моему, под коксом, на фестивале шаманов. Клянется, что шаманы настоящие, алтайские, природные, и работают с астральными полями. Понимаешь, Дашка, шаманы, прорицатели!..
– На что это ты намекаешь?
– Метаморфозы! Они могут знать, с кем из наших фигурантов произойдут метаморфозы! Катастрофы... – Васька ласково попробовала слово на языке. – К тому же наверняка там куча интересных людей! – с энтузиазмом заявила она.
Все ясно. Кто-то решил сыграть в разведку и удовлетворить свою извечную тягу к Нострадамусам.
– То есть ты планируешь выйти из салона красоты и рвануть на Байкал? – ядовито уточнила я. – И забрать, если я ничего не путаю, нашего общего шофера? А работать Пушкин будет?..
– Но тут же, Даш, корпоративная необходимость! – подхалимски заявила эта бестия. – А я тебе привезу волшебных корешков... Выпьешь – козленочком станешь!
– Это-то не новость...
– Рисуночек на ногтиках будем рисовать? – раздался голосок в районе наших пяток.
– Будем, – хором ответили мы.
Я поняла, что на Байкал Васька все-таки поедет.
Стоило нам, воздушным, как японские вишни, с цветочными мотивами на ногтях, сползти с кресел, как телефон зазвонил у меня.
– Гарик! – лицемерно обрадовалась я.
– Вы релиз написали? – суматошно кричал в трубке Гарик. – А листовку? А ролик для «Северск ТВ» отсмотрели?..
– Отсмотрели, – осторожно сказала я.
– А медиа-план утвердили?! Что там у нас по медиа-плану?
– Что за паника? Что-то случилось?
– Ничего, – признался Гарик, – звоню, чтобы не расслаблялись. Кстати, где вы? Предупреждаю, я уже звонил в офис – не врите, что вы там!
– Ммм... а ты сейчас далеко?
– Да так, – слегка смутился Гарик, – ездил тут пообедать за город... собираюсь в кино. Пойдете?
– Все ясно! У плохой хозяйки и кошка воровка. Какое кино, у нас столько работы! Некогда расслабляться...
Я чуть не уснула во время массажа. И уснула бы непременно, если бы не журчание Васьки в телефонную трубку:
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.