Все о челюсти и не только… - [3]
– Так я ей латеральный хрящ пережал, – ответил врач, не придавая этому факту особого значения.
Я не знала что такое латеральный хрящ, но исходя из того, что мне зажали ноздри, этот самый хрящ, несомненно, должен был быть где-то тут. Теперь я поняла: либо задохнусь, либо начну дышать ртом. Последние годы из-за лимфаденита мне не приходилось это делать. Задышав ртом, почувствовала значительное облегчение.
Во время операции ассистент, наверно от напряжения, раза два ронял мне на голову тяжелые металлические предметы. Я невольно вздрагивала, но старалась лежать неподвижно, так как любое шевеление головой рядом с мужчиной со скальпелем казалось мне неразумным. Позднее, рассказывая девчонкам об операции и отмечая преимущества местной анестезии, я со смехом сказала: «Зато теперь точно знаю, кто ронял мне на голову инструмент».
Моя ревизия челюсти подходила к концу. Врач сказал: «Ну вот, мы и закончили. Не заросший ход зачистили. Там, где болело, все убрали. Кость отполировали». Потом постучал чем-то металлическим по моей носовой кости и продолжал: «Это у нас нос, но здесь нам искать нечего, – затем постучал по кости слева, – а тут у нас гайморова пазуха, мы там тоже искать ничего не будем». Благодаря этому экскурсу я теперь знала, где у меня что, но от одной мысли, что они могли еще и там что-то искать, мне стало нехорошо, и я сказала низким голосом: «НЭ надо».
По ощущениям операция длилась минут 20–25. Внезапно возникло чувство усталости. И вот доктор начал накладывать швы. Делал он это, как мне показалось, довольно долго. Видимо, поняв мое состояние, врач сказал: «Еще два шва».
После этих слов у меня отлегло от сердца и в душе возникла радостная легкость от того, что скоро уже все закончится.
Доктор наложил последний шов и вышел. Медсестра сказала, что можно вставать. Я встала и ощутила некоторую слабость. Пройдя операционную, села на стул у входа и нырнула ногами в босоножки. Напротив стояли врачи и снимали халаты, операции на этот день были закончены. Мне почему-то хотелось поделиться впечатлениями, и я попыталась пошутить.
– Неужели я жива?
Выражение лиц у докторов были непроницаемы, казалось, они не слышат меня. Не дождавшись ответа, но, не теряя надежды обрести собеседника, я продолжила.
– Второй раз мне такое не выдержать.
– Главное, чтобы не пришлось второй раз делать, – откликнулся пожилой врач.
От одного предположения, что подобное может повториться, сердце сжалось в груди. Испуганно взглянув на него, я спросила:
– Что, не нашли?
– Нет, – ответил врач, – гнойного секвестра не обнаружили.
– Загадка для врачей.
– Да, – сказал он, – да и для Вас тоже.
– Да, – подтвердила я.
Мне показалось, что задерживаю их, поэтому быстро встала и пошла к выходу. Вся команда двинулась за мной. Ощущая слабость, я шла, касаясь рукой стены. Когда зашла в палату и легла на кровать, девчонки испуганно на меня посмотрели и сказали: «Да на тебе лица нет, бледная, как стена, нос красный, губа синяя. Лежи и не вставай». Если мне что-то было нужно, то они приносили. Зашла медсестра, померила давление и температуру, дала сразу 2 таблетки парацетамола. Весь остаток дня я ощущала слабость и лежала. Слезы сами собой катились из глаз, и было очень жалко себя. Тем не менее, это не мешало нам тихонько беседовать.
– А интересно, – сказала Вика, – бывают люди, которые нормально себя чувствуют после наркоза?
– Думаю, бывают, – ответила я, – ведь многое зависит от препарата, от индивидуальных особенностей человека и, конечно…, – я сделала паузу и улыбнулась, – чтобы не было передоза. Но основная масса людей не очень хорошо его переносит. Вот расскажу вам случай, который произошел в Московской глазной клинике с пятилетней девочкой. Девочка лежала на каталке, к ней подошел молодой хирург и спросил: «Тебя как зовут?»
– Лена, – ответила девочка.
– А сколько тебе лет?
– 25, – сказала она, даже не моргнув.
Хирург улыбнулся.
– А замуж за меня пойдешь?
– Пойду, – ответила Лена.
– Ну, пойдем, – и каталку покатили в операционную. Когда после операции она стала приходить в себя, то первое что сказала, было: «Не хочу больше замуж!»
Девчонки засмеялись. Еще какое-то время мы делились впечатлениями.
– Меня провожало два врача после операции, – сказала Аня.
– А ее, – имея в виду меня, сказала Вика, – они все провожали.
– А что это они тебя все провожали? – с легкой завистью спросила Аня.
Я молчала и многозначительно строила глазки, чтобы раззадорить их. Когда мне показалось, что накал страстей достиг своего апогея, то спокойно сказала: «Девчонки расслабьтесь. Меня они провожали все вместе потому, что это была последняя операция на сегодня, и они все шли на обед».
Раздался дружный смех.
Когда я увидела себя в зеркало на следующий день, честно скажу, большой радости не испытала, и задумчиво произнесла: «Обезобразили девку». Мои добрые девчонки стали меня успокаивать и говорить, что отек скоро пройдет. Пришел зав. отделением с обходом. Бывало, что на обход вместе с ним приходило три врача и две медсестры. Молодая смена набиралась опыта, ассистируя во время операций и наблюдая за работой врачей-стажистов в отделении. В этот раз его сопровождали опытный врач и медсестра. Каждому пациенту он давал рекомендации. Подойдя к Вике, доктор осторожно пощупал разрез, ей несколько дней назад экстренно вскрывали флегмону.
Удивительно, как может неожиданная встреча изменить жизнь двух людей, волею судьбы разлученных на долгое время. Алекс прекрасно понимает, что вернуть расположение возлюбленной будет совсем непросто. Но благодаря полученному заданию у него появляется шанс наладить отношения. Увлекая девушку за собой, он не представляет себе, что это, на первый взгляд, совсем простое дело с жемчужиной таит в себе много опасностей.
Удивительно, как может неожиданная встреча изменить жизнь двух людей, волею судьбы разлученных на долгое время. Алекс прекрасно понимает, что вернуть расположение возлюбленной будет совсем непросто. Но благодаря полученному заданию у него появляется шанс наладить отношения. Увлекая девушку за собой, он не представляет себе, что это, на первый взгляд, совсем простое дело с жемчужиной таит в себе много опасностей.