Всё не так - [5]

Но и от этого интеллектуального занятия Рината отвлекли какие-то звуки, внезапно послышавшиеся из-за стенки.

— Что это там за базар в коридоре? — тихо спросил он.

— А, знаю, — кивнул головой Петя, явно что-то вспомнив. — Это делегация. Иностранцы.

— Ух ты! — Глаза Рината загорелись. — А откуда?

— Из Кишинэу, — ответил Петя.

— А это где?

— В Румынии.

— Тьфу! — разочарованно плюнул Ринат, угодив прямо в кружочек, изображающий голову нарисованного «висельника». К счастью, Анна Станиславовна этого не заметила.

— Чего плюешься-то? — поинтересовался Петя не столько укоризненным, сколько удивленным тоном.

— Да ну… — махнул рукой Ринат. — Тоже мне иностранцы. Добро бы американцы или, там, англичане.

— Размечтался, — хмыкнул Петя.

— Ну или, на худой конец, шведы или японцы. А то румыны.

— Ну так ведь заграница.

— Тоже мне заграница. Нет, Петруха, это неинтересно. Все эти румыны, поляки, юги, французы… Такие же соцстраны. Никакой разницы.

— То есть как это никакой разницы? — не согласился с Ринатом Петя. — У нас — генсек, в Румынии — король. У нас — одна партия, у них — несколько. У нас — один социализм, у них…

— Да ладно тебе, Петруха, — покачал головой Ринат. — В главном-то я прав, и ты это прекрасно знаешь.

На это Пете ответить было нечего.

* * *

14:00

Ленинград

Германское консульство

Антон знал, что ждать ему оставалось совсем недолго. Еще четверть часа назад он был в очереди третьим. Однако вот уже вызвали и молодого экономиста, собравшегося в Мемель на международную конференцию, и пожилого киевлянина, желающего поехать в гости в родственникам в Лемберг. Следующим будет он, Антон Грибусевич.

— Антон Грибусевич! — и впрямь послышался голос появившейся секретарши.

Вскочив с места, Антон зашагал за секретаршей по коридору. Впрочем, до нужного кабинета ему пришлось пройти не более пяти метров.

— Здрафстфуйте, — с заметным акцентом поприветствовал нового посетителя поднявшийся из-за стола пожилой чиновник. — Меня зофут Рудольф Гербер. Сатитесь, пошалуйста.

— Большое спасибо, — на чистом немецком языке ответил Антон, пожимая протянутую руку. — Очень рад с вами познакомиться.

— О, вы говорите по-немецки! — обрадовался Гербер. — У вас был очень хороший учитель.

— Дело в том, — пояснил Антон, усаживаясь на стул, — что я уже два года работаю в минском филиале компании «Агфа-Вольфен».

— Вот как! — понимающе кивнул головой чиновник, разглядывая принесенные Антоном бумаги. — И теперь, как я вижу, компания желает перевести вас в Берлин, где расположена ее штаб-квартира.

— Именно так, — ответил Антон. — Но для этого мне нужна рабочая виза…

— Понятно, — снова кивнул головой Гербер. — Что ж, Антон, начнем собеседование. Ваши фамилия, имя и… отшестфо?

— Грибусевич, Антон Николаевич, — произнес Антон так отчетливо, как если бы немец и без того не мог увидеть эти данные в лежащей перед ним анкете.

За первым привычно-анкетным вопросом последовали еще несколько ему подобных.

— На следующий вопрос, — сказал чиновник, на сей раз глядя Антону прямо в глаза, — я рекомендую вам отвечать честно и без утайки. Есть ли у вас родственники, находящиеся на оккупированной территории?

«Только не думать про бабушку Зину, только не думать про бабушку Зину…»

— Нет, таких родственников у меня нет.

— Считаю своим долгом довести до вашего сведения, — заметил немец ледяным тоном, — что ложный ответ на этот вопрос может повлечь за собой большие неприятности. Въезд лиц, находящихся в родственной связи с жителями оккупированных территорий, в пределы Германского Рейха по подложным документам является антигерманской деятельностью и наказывается заключением в концентрационный лагерь на срок от пяти до десяти лет. Причем после отбытия наказания преступник депортируется обратно на родину.

«Да, тут уж никакой советский консул не поможет…»

— Я говорю чистую правду.

«Никакой Зинаиды Мироновны Захарченко на этом свете не существует. Она погибла под бомбежкой в 1941 году. Так и в свидетельстве о смерти написано.»

— Очень хорошо, — кивнул чиновник, и голос его немного оттаял. — Следующий вопрос. Есть ли у вас родственники среди германских граждан?

— Нет, — ответил Антон чистую правду.

— В таком случае, — несколько сожалеющим тоном сказал Гербер, — я должен вас предупредить, что максимум, на что вы сможете рассчитывать в будущем — это статус постоянного жителя.

Строго говоря, это было не совсем так — в свое время гражданство Рейха было предоставлено Королеву и Сахарову. Однако Антон прекрасно понимал, что ему до великих академиков далеко.

— Спасибо, я буду это иметь в виду.

— Очень хорошо, — кивнул немец, явно довольный тем, что с самой важной частью собеседования наконец-то покончено. — А теперь давайте-ка обсудим вашу квалификацию. Вы, стало быть, программист?

— Да, программист. Владею «Паскалем», «Коболом» и «Грундлегендом»…

Беседа перешла в чисто профессиональное русло.

* * *

14:30

Минск

Улица Аэродромная

Дойдя до автобусной остановки, трое друзей уселись на скамейку.

— Так как вы с этими румынами разговаривали? — поинтересовался Мишка. — На каком языке?

Самому Мишке пообщаться с делегацией не удалось — на четвертом и пятом уроках 10-й «Б» был занят контрольной по геометрии.