Всё началось, когда он умер - [17]

— Катенька, — сказал Андрей Валерьянович, проникшись сочувствием к печальной участи двух блокнотов, — ты ежедневно можешь понадобиться тьме-тьмущей людей. Но нужны ли они тебе? По-моему, нет.

— Нужны, Андрюшенька, нужны на равных условиях, — размягчилась до ласки Катя.

Она возжелала безвозвратно втянуть в себя какую-нибудь мудрость, совет, объяснение, наконец. Ведь у него была такая записная книжка!

Но Андрей Валерьянович не собирался продолжать душещипательную беседу. И девушка растеклась прямо ему под ноги морем нежности и любознательности:

— Андрюшенька, хороший мой, ведь их только бесплатные уколы заботят. Или курс физиотерапии за поддельные французские духи. Или консультация Анны Юльевны за скромный тортик. Частники рекомендуют, а они из экономии тащатся к нам: Клунина подтвердила, что лечение назначили правильно, Трифонова договорилась с девчонками из процедурного. Наши, поликлинические, тоже берут, но не дорого.

— Это нормально, рыба ищет где глубже, а человек — где дешевле, — опрометчиво покинул твердую почву загадочности Андрей Валерьянович. — Правда, для большинства «дешевле» и «лучше» — синонимы. А ты проси номера телефонов на случай, если тебе понадобятся их услуги. Не продиктуют, гони в шею. Или назначай невыгодную им цену.

— Андрей, — снова съежилась и отвердела Катя, — я говорю не о деловых контактах.

— Но других не бывает, Катенька. Люди сходятся только с полезными для души и тела людьми. Не надо стесняться просить. Не надо жадничать, когда отдаешь. А если наловчишься обосновывать требования и получать безвозмездно, преуспеешь во всем.

«Чертов атеист, — обозвал себя Андрей Валерьянович, — ведь с ребенком разговариваешь. Ну хоть намекни на высший суд. На то, что не все деловиты до беспредела в этом мире». Но он промолчал. Двусмысленность его высказывания о пользе как обязательном условии сближения погубила Катин порыв к искренности. Девушка обратила внимание Андрея Валерьяновича на телевизионного ведущего, и развязный извращенец умело овладел обоими, не сходя с экрана.

В другой раз Андрей Валерьянович умудрился за пару минут доказать Кате, что давеча делился не собственным опытом и этим рецептам достижения успеха не очень-то следовал. Он обмолвился, что всю жизнь испытывает благодарность к одному человеку. Рассчитывал на вопросы, но получил издевательский ответ:

— Много же ты занял, если до кончины нужно расплачиваться.

— Милая, я получил помощь не взаймы, — возмутился Андрей Валерьянович. — Благодарность — духовная категория, в отличие от оплаты.

— Да ну? То-то ты десятилетиями добром своего святого поминаешь. Одним только чистым чувством сто раз подарок отработал. Умные люди ценят слова: «Век буду за тебя молиться». Только не верят. Просящему надо взять, а дающему дать. И если второму не приспичит по каким-нибудь личным мотивам облагодетельствовать, ничегошеньки первый не получит.

— Он сам предложил! Я не смел рассчитывать на его поддержку! — возопил уничтоженный развенчанием «своего святого» Андрей Валерьянович.

— Тем более. Ему это тогда было нужнее, чем тебе. Повезло, что ты подсуетился. Не понимаешь? Ну, вовремя попался на глаза. А то кто-то другой получил бы все. Ты же назавтра и кивка не удостоился бы. Наверное, как раз перед вашей встречей он кого-нибудь обобрал до нитки или обидел до смерти. Вот и поправился тобой, как алкаш утренней рюмкой. Этот тоже начинает видеть свои вчерашние безобразия в приемлемом ракурсе после опохмела.

— Катька, а ведь ты не выживешь, — ужаснулся Андрей Валерьянович. — Тебя соплеменники растопчут. Их надо хвалить, подбадривать, оправдывать вслух.

— Идиот, — припечатала Катя. — Да любой из них предпочтет рубль твоей старомодной моральной поддержке.

— Это теоретически, — постарался не обижаться на «идиота» Андрей Валерьянович.

— Нет, Андрей. Запад вон давно осознал, что пособия неудачникам надо платить, трудоустраивать в соответствии со склонностями, а не в церковь загонять.

После этих слов Катя сникла и запросилась спать. Утешать ее привычным мужским способом Андрею Валерьяновичу ни в голову, ни в другое место не пришло.

В постели Катя мысленно порассуждала о том, что подонки не могут существовать без так называемых порядочных людей. Кого тогда они будут обманывать, обворовывать, унижать, спаивать? Тех, кто то же самое проделывает с ними? Это — вечная война нервов, а человеку свойственно расслабляться. Поэтому надо, чтобы у того, за чей счет ты преуспеваешь, существовало табу на подобные твоим действия. Иначе придется неустанно совершенствоваться в жестокости, а это по силам единицам. Какой мелкий разжиревший пакостник свяжется с заведомым мерзавцем и садистом? Большинство струсит.

Катя давно решила, что никогда не будет порядочной, в смысле «униженной и оскорбленной». Тем сильнее не нравилось ей поведение Андрея Валерьяновича. Делает из нее кретинку! Чтобы человек с такой записной книжкой давал советы, как достичь полного одиночества, и представлял их патентованными средствами для достижения популярности среди знакомых? Наверное, Катя просто не вписывалась в его компанию, которая осенью съедется в город с курортов. Надо бы побольше разузнать об этих людях и постараться соответствовать. А то морочит ей голову деловыми контактами с Ленусей или Юляшей! Со скромным желанием стать своей в обществе друзей и подруг Андрея Валерьяновича Катя и заснула. Хозяин приютившего ее дома запоздало испытал другое желание, но так и не добудился спорщицу.