Все на продажу - [4]

Он хохотнул, но в следующую секунду его тон стал грозным:

— Не вздумай подставить мне подножку!

Джейни уже казалось, что сейчас последует взрыв гнева — Комсток Диббл прославился вспышками ярости. Считаясь гением кинобизнеса, он прослыл также способным на беспричинную демонстрацию дурного настроения: он часто обзывал женщин самыми грязными словами, а потом обычно присылал им цветы. В Нью-Йорке было не меньше дюжины влиятельных людей вроде него, у которых учтивость мгновенно сменялась неистовством. Но пока Комсток оставался главой «Парадор пикчерс», а «Парадор» — одной из известнейших кинокомпаний, он мог себе позволить все. И это тоже был Нью-Йорк!

Менее самоуверенная особа испугалась бы, но Джейни Уилкокс была не робкого десятка и всегда гордилась тем, что не боится даже самых могущественных людей. Поэтому голосом, каким лепечут невинные девицы, она спросила:

— Ты вздумал мне угрожать, Комсток?

— Я знаю, что сегодня ты идешь к Мими Килрой! — выпалил он.

Джейни так удивилась, что даже прыснула.

— Да ты что, Комсток? Не нашел ничего лучшего, чем звонить мне по поводу вечеринки!

— Представь себе, — признал он, тоже переходя на легкий тон, — это выбивает меня из колеи. Черт возьми, Джейни, почему бы тебе просто не остаться дома?

— А тебе? — парировала она.

— Морган — лучшая подруга Мими.

— Ну и что? — холодно сказала Джейни.

— Послушай, Джейни, я просто пытаюсь тебя дружески предостеречь. Для нас обоих лучше, чтобы никто не знал о нашем знакомстве.

Джейни не смогла отказать себе в удовольствии напомнить Комстоку об их прежних отношениях.

— Нет, — сказала она со смехом, — это для тебя лучше, чтобы никто не узнал, что ты спал со мной прошлым летом.

На этот раз Комсток все же взбеленился.

— Может, заткнешься и послушаешь? — гаркнул он. — Дура долбаная!

Он так разорался, что Джейни не сомневалась: звук из ее сотового телефона донесся до водителей соседних машин на скоростном шоссе Лонг-Айленда. Если Диббл думает, что может так ее обзывать, то сильно заблуждается. Она уже не та дошедшая до отчаяния девчонка, с которой он спал год назад, и она не собиралась скрывать от него это.

— Нет, уж лучше ты послушай, Комсток, — сказала она с ледяным спокойствием. — Ты говоришь, что прошлым летом я годилась только на то, чтобы меня иметь, а этим летом я уже не гожусь даже на то, чтобы со мной знаться. Так позволь тебя предупредить: со мной так нельзя.

— Мы все знаем, как с тобой можно, Джейни, — зловеще проговорил он.

Разница между тобой и мной в том, что я не стыжусь своих поступков, — сказала она. Это было не совсем правдиво, зато прозвучало отлично. Но на Комстока ее слова впечатления не произвели.

— Одним словом, держись от меня подальше! — прорычал; он. — Я тебя предупредил. Иначе нас обоих ждут очень крупны неприятности. — И он повесил трубку.

Проклятый Комсток! Джейни ударила по тормозам. Движение на автостраде вообще прекратилось. Она высунулась из окошка, хмуро изучая автомобильное столпотворение.

И это называется «лето ее торжества», сердито размышлял Джейни. Новый рекламный ролик, в котором она, щеголяя в одном шелковом лифчике и трусиках, делает вид, что поет и играет на белой электрогитаре, начали показывать три дня назад, сопровождая демонстрацию страшной шумихой; теперь, когда она стала наконец знаменитой супермоделью, настало время для настоящего взлета. В ее планах было покорить сильных мира сего, собирающихся каждым летом в Хэмптоне, устроить там «салон», где собирались бы художники, киношники, писатели, чтобы посудачить и обсудить умные темы. Если бы на Джейни надавили, она призналась бы, что ее цель — кинорежиссура… Но главное, она воображала, что новый статус супермодели избавит ее от общения с кретинами вроде Комстока Диббла, а в ее орбите окажутся мужчины не в пример лучше его. Естественно, ей хотелось полюбить, но разве, присмотревшись даже к самой сияющей паре, не замечаешь некоторую долю цинизма? А публика больше всего на свете обожает, когда пары образуют знаменитости…

Но неожиданный звонок Комстока все это поставил под вопрос, и она даже заволновалась, действительно ли взлетела на желаемую высоту. Всю жизнь Джейни, кажется, только и делала что спала с богачами, чтобы выжить, — с пузатыми лысыми коротышками с волосами в ушах и грибком на ногах, с провалами вместо зубов и с шерстью на спине, с вялым членом — словом, с мужчинами, с которыми никакая уважающая себя женщина никогда не занялась бы сексом, если бы у них не водились деньги. Джейни давала себе слово, что этим летом все станет по-другому. Но хватило одной фразы Комстока: «Мы все знаем, как с тобой можно…» — чтобы лишить ее уверенности.

Она вцепилась в руль, взгляд упал на обкусанные ногти. Джейни поспешно зажала одну руку коленями, чтобы не думать о ногтях, и попыталась убедить себя, что слова Комстока не надо принимать всерьез. Наверное, он просто бесится, что она стала супермоделью, а он ее не удержал… Но нет, его слова напомнили обо всех изъянах Нью-Йорка. Мужчина может спать со столькими женщинами, со сколькими ему нравится, но многие люди в «высшем» обществе по-прежнему придерживаются старомодного мнения, что у женщины не должно быть слишком много сексуальных партнеров. Определенная доза секса женщине позволена, этого от нее даже ждут. Однако существует некий предел числа постельных партнеров у женщины, и если она этот предел превысит, то уже не считается подходящей для брака.