Все мои сыновья. Смерть коммивояжера. Суровое испытание. Вид с моста - [33]
Биф и Хэппи(вместе). Непременно!
Вилли. Возьмем с собой купальные костюмы.
Хэппи. Мы будем носить твои чемоданы.
Вилли. Вот здорово! Вхожу в магазин, где-нибудь в Бостоне, а двое парней несут мои образцы. Ну и картина!
Биф прыгает вокруг отца, упражняясь в пасовке.
Ты волнуешься перед матчем?
Биф. Нет, если ты рядом…
Вилли. Что говорят о тебе в школе теперь, когда ты стал капитаном футбольной команды?
Хэппи. На каждой переменке за ним бегает целая орава девчонок.
Биф(берет Вилли за руку). В эту субботу, папка, в эту субботу только для тебя я вобью гол в их ворота.
Хэппи. Это не твое дело. Твое дело пасовать.
Биф. Я буду играть для тебя, папа. Следи за мной, и, когда я сниму шлем, это будет знаком, что я вырываюсь вперед. Тогда ты увидишь, как я прорву их защиту.
Вилли(целует Бифа). Ну и будет же мне что рассказать в Бостоне.
Входит Бернард, в коротких штанах. Он моложе Бифа. Это серьезный, преданный своим друзьям мальчик; он встревожен.
Бернард. Биф, где же ты? Ты ведь сегодня должен был со мной заниматься.
Вилли. Эй, Бернард, почему у тебя такой малокровный вид?
Бернард. Ему надо заниматься, дядя Вилли! У нас на той неделе попечительский совет.
Хэппи(дразнит Бернарда, вертит его во все стороны). А ну, давай поборемся!
Бернард(отбивается). Биф! Послушай, Биф, мистер Бирнбом сказал, что, если ты не будешь заниматься по математике, он тебя провалит и ты не получишь аттестата. Я сам слышал, как он говорил.
Вилли. Иди позанимайся с ним, Биф! Ступай.
Бернард. Я сам слышал!
Биф. Папа, а ты видел мои новые бутсы? (Поднимает ногу).
Вилли. Здорово разукрашены!
Бернард(протирая очки). За красивые бутсы аттестата не дадут.
Вилли(сердито). Что ты болтаешь! Кто посмеет его провалить? Ему предлагают стипендию три университета.
Бернард. Но я сам слышал, как мистер Бирнбом сказал…
Вилли. Ну что ты пристал, как пиявка! (Сыновьям). Вот малокровный!
Бернард. Ладно. Я жду тебя дома, Биф. (Уходит).
Ломены смеются.
Вилли. Бернарда не слишком-то у вас любят, а?
Биф. Любят, но не очень…
Хэппи. Нет, не очень.
Вилли. В том-то и дело. Бернард в школе может получать самые лучшие отметки, а вот в деловом мире вы будете на пять голов впереди. Понимаете? Я не зря благодарю бога, что он создал вас стройными, как Адонис. В деловом мире главное — внешность, личное обаяние, в этом залог успеха. Если у вас есть обаяние, вы ни в чем не будете нуждаться. Возьмите хотя бы меня. Мне никогда не приходится ждать покупателя. «Вилли Ломен приехал!» И я иду напролом.
Биф. Ты опять положил всех на обе лопатки, папа?
Вилли. Да, в Провиденсе я уложил всех на обе лопатки, а в Бостоне сделал нокаут.
Хэппи(снова ложится на спину и вертит ногами). Ты замечаешь, папа, как я теряю в весе?
Входит Линда, какой она была в те годы, с волосами, перетянутыми лентой. Она несет корзину с выстиранным бельем.
Линда(с молодым жаром). Здравствуй, родной.
Вилли. Голубка моя!
Линда. Как себя вел наш «шевви»?
Вилли. «Шевроле» — лучшая машина на всем белом свете! (Мальчикам). С каких это пор мама должна носить наверх белье?
Биф. Хватай, братишка!
Хэппи. Куда нести, мама?
Линда. Развесьте на веревке. А ты бы лучше спустился к своим приятелям, Биф. Погреб полон твоих мальчишек — не знают, чем бы им заняться.
Биф. Ну, когда папка приезжает домой, мальчишки могут и подождать!
Вилли(с довольным смешком). Ты бы придумал для них какое-нибудь дело.
Биф. Скажу им, чтобы подмели котельную.
Вилли. Молодчина!
Биф(проходит через кухню к задней двери и кричит). Ребята! А ну-ка, подметите котельную. Мигом! Я сейчас к вам спущусь.
Голоса. Хорошо! — Ладно, Биф!
Биф. Джордж, Сэм и Фрэнк, идите сюда! Мы будем вешать белье. А ну-ка, Хэп, бегом марш!
Биф с Хэппи уносят корзину.
Линда. Ты подумай, как они его слушаются!
Вилли. Это все футбол, все футбол! Я и сам стремглав летел домой, хотя торговля шла у меня на диво!
Линда. Весь квартал побежит смотреть, как он играет. Ты много продал?
Вилли. Пятьсот гроссов в Провиденсе и семьсот в Бостоне.
Линда. Не может быть! Погоди. У меня здесь карандаш. (Из кармана передника вынимает бумагу и карандаш). Значит, твои комиссионные будут… двести долларов! Господи! Двести двенадцать долларов!
Вилли. Ну, я еще точно не подсчитывал, но…
Линда. Вилли, сколько ты продал?
Вилли. Видишь ли, я… что-то около ста восьмидесяти гроссов в Провиденсе. Или нет… Словом, вышло почти двести гроссов за всю поездку…
Линда (спокойно). Двести гроссов. Это будет… (Высчитывает).
Вилли. Беда в том, что три магазина в Бостоне были закрыты на учет. Не то я побил бы все рекорды.
Линда. Ну что же, и так получается семьдесят долларов и несколько центов. Совсем неплохо.
Вилли. Сколько мы должны?
Линда. Первого надо внести шестнадцать долларов за холодильник…
Вилли. Почему шестнадцать?
Линда. Потому что порвался ремень вентилятора, а это стоило еще доллар восемьдесят.
Вилли. Но ведь он совсем новый!
Линда. Монтер говорит, что это обычное дело. Так всегда бывает вначале, потом наладится.
Они проходят в кухню.
Вилли. Надеюсь, нас не надули с этим холодильником.
Линда. Его так рекламируют…
Вилли. Ну да, это очень хороший аппарат. Что еще?
Линда. Девяносто шесть центов за стиральную машину. А пятнадцатого надо внести три пятьдесят за пылесос. Потом за крышу… Осталось заплатить еще двадцать один доллар.
Рациональное начало всегда в произведениях Артура Миллера превалировало над чувством. Он даже не писал стихов. Аналитичность мышления А. Миллера изобразительна, особенно в сочетании с несомненно присущим ему искренним стремлением к максимально адекватномувоспроизведению реальности. Подчас это воспроизведение чрезмерно адекватно, слишком документально, слишком буквально. В той чрезмерности — и слабость драматурга Артура Миллера — и его ни на кого не похожая сила.
Вторая мировая уже окончена, но в жизнь обитателей дома Келлер то и дело наведываются призраки военных событий. Один из сыновей семьи три года назад пропал без вести, никто уже не верит в то, что он может вернуться, кроме матери. Вернувшийся с войны невредимым Крис приглашает в дом Энн, невесту пропавшего брата, желая на ней жениться. Он устал подчиняться во всём матери и беречь её чувства в ущерб своим интересам. Мать же во всём видит знаки продолжения жизни своего Ларри. Пытаясь убедить всех в своей правоте, она не замечает, что Энн и впрямь приехала не ради исчезнувшего Ларри.
История непростой жизни, в событиях которой как в зеркале отразился весь путь развития искусства и литературы прошедшего столетия.Артур Миллер рассказывает не только о себе, но и о других великих людях, с которыми сводила его судьба, — Теннеси Уильямсе и Элиа Казане, Дастине Хоффмане и Вивьен Ли, Кларке Гейбле, Лоуренсе Оливье и своей бывшей жене, прекрасной и загадочной Мэрилин Монро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжет пьесы разворачивается в 1950-е годы в Нью-Йорке в итальянском районе недалеко от Бруклинского моста. Эдди Карбоун и его супруга Беатриса поддерживают племянницу Кэтрин, которая учится на стенографистку. В Нью-Йорк нелегально прибывают Марко и Родольфо, родственники Беатрисы. Между Родольфо и Кэтрин возникает взаимное чувство. Но Эдди излишне опекает племянницу, что перерастает в помешательство. Трагическая история запретной любви, которая не могла закончиться счастливым концом.
Францию оккупировали немецкие войска и начались облавы на евреев. Людей забирали прямо с улицы и отвозили на проверку. И вот шестеро незнакомых мужчин вместе с мальчиком лет пятнадцати сидят в помещении, напоминающем бывший склад. Никому из них не объяснили, почему их забрали и держат здесь. Пока их не стали по одному звать в кабинет, они могли надеяться, что это просто проверка документов, ведь очевидно, что не все они евреи. Однако после того как не все стали возвращаться из кабинета, стало понятно, что не все смогут отсюда уйти.
Время действия — конец 80-х прошлого века. Места действия: первый акт — Санкт-Петербург, второй — Тель-Авив.Пересказать коротко эту пьесу — все равно, что коротко пересказать прогулку по джунглям: слишком много нюансов. Эта пьеса для тех, кого занимает судьба художника в этом лучшем из миров.Наум (48 лет), художник, с молодой женой Лизой (21 лет) эмигрирует из России в Израиль. Прощальную ночь перед отъездом проводит на квартире у первой жены Валерии (45 лет) и сына (18 лет).Все еще помнят: был Советский Союз.
Хотите считать меня психопаткой? -Окей. Хотите считать меня суицидально-больной? -Замётано. Что, скажите по поводу, того, что у меня раздвоение личности? -Отлично. А, что насчёт моего эгоизма, и вообще в целом плохого отношения к людям? -Ха. Ладно, всё это то, что вы обо мне подумаете или уже думаете, но я думаю, что судить человека нельзя по каким-то плохим поступкам, или например: Представьте себе ситуацию, вы потеряли всё! Ваши родители умерли, что же дальше? Как дальше жить? Думаю, у любого первая мысль была бы такой « Я не хочу жить».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
События чеховской «Чайки» происходили в конце ХIХ века. А ныне, уже в ХХI веке, оказалось, что настроения, страсти и судьбы людей того времени удивительно злободневны и актуальны сегодня. В эпоху олигархов и гламура, в эпоху переоценки ценностей и новых взглядов на привычные, казалось бы, будни…Спектакль «Аншлаг» по пьесе одного из наиболее популярных на постсоветском пространстве драматурга-одессита Александра Марданя как раз и воплощает в себе все то, что неразрывно связывает век позапрошлый с веком нынешним.