Все мои сыновья. Смерть коммивояжера. Суровое испытание. Вид с моста - [100]

Родольфо. Вовсе нет!

Марко. Слишком громко. А посетители отеля — англичане. Они не любят, когда что-нибудь делается слишком громко…

Родольфо. Тогда почему же они бросали так много денег?

Марко. Они платили тебе за храбрость. (К Эдди). Англичанам нравится храбрость, но они не любят, когда ее проявляют больше одного раза.

Родольфо(ко всем, кроме Марко). Никто мне никогда не говорил, что я пел слишком громко.

Кэтрин. Вы когда-нибудь слышали джаз?

Родольфо. Еще бы! Я пою под джаз.

Кэтрин. Вы умеете петь под джаз?

Родольфо. Я пою неаполитанские песни в сопровождении джаза. Я пою «Бумажную куколку». Вам нравится «Бумажная куколка»?

Кэтрин. Еще бы, я просто без ума от «Бумажной куколки»! А ну-ка спойте!

Родольфо (встает и начинает петь высоким тенором).

Как тяжко одиночество, скажу я вам, друзья.

Вот, скажем, любишь куклу, а кукла — не твоя.

Всех женщин я забыть хочу,

Глядеть на них я не хочу,

А что же еще делать мне, друзья?

Бумажную куклу Я для себя куплю.

Веселые парни с зазывными глазами,

Хоть смейтесь, хоть плачьте фальшивыми слезами,

Бумажная куколка за вами не пойдет,

Ту куклу никто у меня не украдет.

Вам с куклами живыми придется флиртовать.

Бумажная куколка меня лишь будет ждать.

Эдди(нетерпеливо переступая с ноги на ногу, в сильном возбуждении). Эй, милый, погоди минутку…

Кэтрин(как зачарованная). Дай ему допеть… Чудно! (К Биатрис). Замечательно! Это просто замечательно, Родольфо!

Эдди. Слушай, парень, ты хочешь, чтобы тебя застукали, да?

Марко. Нет, нет!

Эдди(показывая на соседние окна). У нас тут еще никогда не было певунов. И вдруг в доме ни с того ни с сего появился певун… Понимаете, о чем я говорю? Марко. Да. Конечно. Замолчи, Родольфо.

Эдди(покраснев от возбуждения). У них повсюду свои люди, понимаете, Марко?

Марко. Да. Он будет молчать. (К Родольфо). Молчи.

Эдди(с железной выдержкой, даже улыбаясь). Ты снова надела те туфли, Гарбо?

Кэтрин. Я думала, что сегодня вечером…

Эдди. Сделай одолжение, слышишь? (Тычет пальцем в сторону спальни). Ступай туда.

Кэтрин, смутившись, но уже злясь, идет в спальню. Биатрис, с беспокойством посмотрев на Кэтрин, встает и, проходя мимо Эдди, бросает на него холодный взгляд, сдерживаясь только из-за присутствия посторонних. Подходит к столу и разливаем в чашки кофе.

(К Марко, однако предназначая свои слова и для Биатрис). Все они тут мечтают пойти в актерки! (Идет к окну и опускает штору).

Родольфо(радостно). И в Италии тоже! Все девушки!

Эдди(испытующе оглядывая Родольфо, с плохо скрываемым подозрением). Вот как?

Родольфо. Ну да! (Смеется, кивком показывая на Кэтрин, вернее, на ее спальню). Особенно когда они такие красивые.

Кэтрин выходит из спальни в туфлях на низком каблуке, подходит к столу. Родольфо подносит ко рту чашку.

Кэтрин. Вы любите с сахаром?

Родольфо. С сахаром? Да! Я очень люблю сахар.

Эдди стоит в глубине сцены и следит за том, как Кэтрин кладет сахар в чашку Родольфо. Эдди отворачивается и опускает еще одну штору. На его лице тревога.

Свет в квартире гаснет и зажигается над Алфьери.

Алфьери.

Кто может знать свою судьбу?

Над улицей и домом поднимается солнце.

Эдди Карбоне не думал, не гадал о том,

Что стерегло его.

Эдди медленно, едва переставляя ноги, спускается по лестнице.

Вот человек растит детей,

Играет в кегли, ест,

Работает, стареет, смерти ждет…

Недели шли, и прямо перед ним

Маячила опасность —

Беда ему покоя не давала.

Появляется Биатрис с кошелкой.

Эдди(поджидает ее у крыльца). Уже пятый час.

Биатрис. В этом кино всегда большая программа.

Эдди.

Они давно пересмотрели все программы.

Ему бы лучше посидеть дома,

Ему бы лучше не мозолить людям зря глаза.

Биатрис. Что ж ты мне прикажешь делать?

Эдди.

Вчера они ходили в парк.

Их вечером видали в парке.

Биатрис. Ей уже скоро восемнадцать. Что тут плохого?

Эдди. Я за нее отвечаю.

Биатрис. Хотела б я, чтобы ты хоть раз в жизни то же самое сказал обо мне.

Эдди. Чего ты взъелась?

Биатрис. Будто ты не понимаешь?

Эдди отворачивается, стиснув зубы, делает вид, что оглядывает улицу.

А что тебя гложет? Скоро без зубов останешься — так ты ими во сне скрежещешь! Всю ночь напролет скрипишь, словно жерновами.

Эдди не отвечает, смотрит исподлобья.

Что с тобой, Эдди?

Эдди. Тебе на все наплевать! Твое дело — сторона!

Биатрис. А ты чего хочешь — весь век держать ее в люльке? Чего ты хочешь, Эдди?

Эдди. Так, значит, вот для кого я ее растил? Для этого типа?

Биатрис. А что? Он славный парень. Работящий и лицом хорош…

Эдди. Хорош, нечего сказать!

Биатрис. Да разве он некрасивый парень, господи боже мой?!

Эдди. Мне от одного его вида душу выворачивает. И повадки его мне не нравятся.

Биатрис(улыбаясь). Ты просто ревнуешь, вот и все!

Эдди. К нему? Ну, милая, не очень-то ты обо мне высокого мнения!

Биатрис(подходя к нему). Ну чего тебе беспокоиться? Она ведь не маленькая, может за себя постоять.

Эдди. Ничего она еще не понимает. Вот он ее и обкрутил. Разве ты не видишь, как она на него глядит? Кругом нее хоть все огнем гори — ничего не замечает.

Биатрис. Что ж тут удивительного? Раз дружок завелся — ясно, что девочка сама не своя. Как же иначе?

Эдди. Он поет на пароходах, ты это знаешь?

Биатрис(озадаченно). То есть как это — поет на пароходах?