Все красотки - по ранжиру - [3]

— Конечно, — ответил Тигр. — Я уверен, что дверь заперта.

— Прекрасно, теперь я спокойна… — прошептала она.

— Ха-ха-ха… — мягко рассмеялся мистер Мак-Дрю.

— Дорогой…

— У-гу…

— Зайчик…

— А-га…

— Мой милый зайчик…

— Что у тебя под свитером?

— Как тебе объяснить?

— Скажи мне…

— Какой ты горячий и милый…

— Скажи мне, скажи…

— Ты что, не знаешь разве, что надевают американские девушки… Тебе нравятся мои ноги?

— У тебя просто великолепные ножки…

— Дотронься до них… Положи на них руку.

— Просто чудесные ножки…

— Тигр… выше…

— Положить руку выше?

— Да… выше… еще выше…

— Вот так?

Его рука скользнула вверх по ее ноге, до колена, приподняла юбку, медленно поползла выше… Рука погладила колено и коснулась ее восхитительного стройного бедра. Здесь он немного задержался.

— Тигр… милый…

Трепещущее тело Марджори стало горячим, он почувствовал, как она теснее прижалась к нему, услышал гулкое биение ее сердца на своей груди. Он вдыхал свежий, молодой запах ее тела… ощущал пылающий жар этого тела. Ее влажные губы раскрылись и искали его губы, нашли их и прильнули к ним в жадном поцелуе. Ее дыхание — сладкое и жаркое — он ощущал на своем лице.

Как раз в этот момент раздались первые пронзительные вопли Понса. Раскатистым эхом они разнеслись по всей школе и достигли кабинета главного воспитателя. Хоть рука Тигра на какое-то мгновение приостановила настойчивое продвижение по бедру девушки, он не придал особого значения едва слышимым крикам. Он вяло поинтересовался:

— Что там происходит?

— Где? — переспросила она охрипшим от страсти голосом.

Тигр не придал этому происшествию особого внимания. Крики продолжались, но теперь уже где-то в отдалении. Понс промчался мимо кабинета Тигра на бешеной скорости. Он стремительно приближался к цели к кабинету директора школы. Парочка была целиком поглощена друг другом.

— Ничего особенного, — шепотом успокоил он красотку, возобновив путешествие по ее бедру.

— Тигр, милый… — едва слышно лепетала девушка.

Она крепко обняла его, тесно прижалась к нему и начала жадно его целовать. В этот момент Тигр подумал: насколько он помнит, ему еще никогда не доводилось держать в объятиях такое горячее, трепещущее тело, — даже близко в его жизни не было ничего подобного. Никогда. И он благодарно поцеловал ее особенным, долгим поцелуем. Он припал к ее губам, полностью отдавшись этому восхитительному поцелую, продолжая скользить рукой вдоль внутренней части ее бедер, проникая в самую сокровенную область — средоточие высшего блаженства.

— Тигр… — задыхаясь, прошептала она, прервав на какое-то мгновение их долгий восхитительный поцелуй, и откинула назад свои светлые волосы естественного цвета.

— Моя дорогая малышка… — прошептал Тигр, издав радостный непроизвольный смешок, покрывая поцелуями ее нос, ее глаза, ее очаровательные ушки.

— Не такая уж я и маленькая… — заметила она.

— Знаю, я все знаю, милая… — ответил он.

— Пожалуйста… побыстрей… ты сегодня такой медлительный… Я сейчас просто закричу… Тигр, дорогой…

И он снова довольно рассмеялся, свободной рукой расстегнул блузку и тронул мягкие, нежные, молодые, сказочные груди, одну за другой накрыв их ладонью, нежно поиграл ими, этими сокровищами, задерживаясь на изысканных, утонченных кончиках, прижимая их пальцами, сводя девушку с ума, доведя ее до полной потери рассудка.

— Мой милый зайчонок, — шептал Тигр. — Такой хорошенький зайчонок, ты все, что нужно, сняла заранее, перед тем, как придти ко мне… так намного лучше и приятнее… правда же?

— Конечно, милый…

— Правда ведь…

— Милый…

— Дай мне взглянуть на них…

— Смотри…

Она ловко выскользнула из блузки, полностью обнажив перед ним свои груди, — полные, прекрасные, совершенные. Если бы они не предстали перед его глазами, сейчас, наяву, он никогда бы не поверил, что вообще может существовать нечто подобное. Он изумленно разглядывал их, наслаждался ими, зачарованный этим восхитительным зрелищем.

— Ну, как, понравились? — спросила она.

— Очень! Я буду любить их всегда, всю жизнь, — ответил он.

— Возьми же их… Они твои…

И Тигр незамедлительно воспользовался разрешением, погрузившись в них лицом, — в эти нежные и прекрасные груди, чудесные, белоснежные, округлые холмики. Он прервал путешествие между бедрами, чтобы освободить руки и поиграть, потрогать эти великолепные, восхитительные сферы, поласкать их, поцеловать…

— О-о-о! Милый! — воскликнула девушка.

Она уже была вне себя от возбуждения. Ему казалось, что она сейчас растает в его руках. Он нежно сосал кончики этих роскошных грудей.

— Тигр, дорогой!

Она уже больше не могла сдерживать себя. Желание стало просто невыносимым… Мак-Дрю прошептал:

— Успокойся, милая…

— Я не могу… я просто не могу больше… милый!

— Ты же знаешь… — бормотал он. — Как хорошо… все в свое время… у нас еще много времени в запасе… обожди еще немного, милый зайчонок…

— Я сейчас умру… просто умру! О, поцелуй меня, пожалуйста, хотя бы поцелуй меня, или дай мне тебя поцеловать. Тигр, поцелуй же меня скорей!

Она уже парила высоко в поднебесье, в межзвездном пространстве.

— Конечно, милая, — прошептал Тигр, подняв голову и оторвавшись от ее влажных сокровищ — округлых полушарий, припадая к раскрывшимся ему навстречу устам, почувствовав их сладость на своих губах и ощутив пылающее пламя ее языка, проникающего ему в рот, в каждый его уголок. Она стонала от наслаждения. Его рука, оторвавшись от сокровищ, возобновила ласки внизу, на бедрах, скользя по ним вверх, все выше и выше, нежно лаская ее шелковистую гладкую кожу…