Всё и ничто - [15]

В этом отношении реальность мира можно считать доказанной, если не опираться только на человека, который есть лишь один из многочисленных представителей сознания в измерениях бытия, а иметь в виду сознание, формирующее себе бытие для жизни и развития на основе Единого в конечном бесконечно, в чем, собственно, и состоит смысл этого бытия.

Хайдеггер, в противоположность Гегелю, полагает бытие как субстанциональность, которая не нуждается ни в каком другом сущем: «Идея бытия, к которой восходит онтологическая характеристика res extensa, есть субстанциональность. Под субстанцией мы не можем понимать ничего другого как сущее, которое есть так, что оно, чтобы¹ быть, не нуждается ни в каком другом сущем. Бытие субстанции характеризуется через нуждаемость» [4, с. 92].

Чувствуя ограниченность бытия, построенного на вещности, и не понимая откуда берутся вещи и каким образом удерживаются в бытии, Хайдеггер, как и большинство мыслителей до него, приходит к Богу: «Субстанция, не нуждающаяся совершенно ни в какой вещи, может мыслиться только одна единственная, а именно Бог. Но все другие (вещи), замечаем мы, не могут существовать иначе как нуждаясь в помощи Бога. Всё сущее, которое не Бог, нуждается в изготовлении, в самом широком смысле, и поддержании» [4, с. 92].

Тем самым Хайдеггер полагает бытие относительно автономной структурой, производящейся и поддерживающейся Богом.

Вместе с тем, полагая недостаточным и банальным данное объяснение бытия, Хайдеггер возвращается к человеку, субстанция которого, по его мнению, есть существование в этой реальности: «Что сущее бытийного рода присутствия не может быть осмыслено из реальности и субстанциональности, мы выразили тезисом: субстанция человека есть экзистенция. Интерпретация экзистенциональности как заботы и отграничение последней от реальности не означают однако конца экзистенциональной аналитики, но лишь помогают четче проступить проблемным узлам в вопросе о бытии и его возможных модусах и о смысле таких модификаций лишь когда бытийная понятность есть, сущее становится доступным как сущее: но лишь когда есть сущее в бытийном роде присутствия, бытийная понятность как сущее возможна» [4, с. 212].

Ошибка Хайдеггера состоит в том, что он пытается связать бытие с существованием человека, тогда как человек есть лишь промежуточная форма, своего рода знак, точнее, орудие, через которое существует и действует сознание, используя его органы чувств для реализации себя в бесчисленных конечных человеческих и иных жизнях, приобретая тем самым не только жизнь, но и развитие на каждом, определенном им же, этапе.

Мы полагаем, что бытие в виде сливающихся в каждом индивидуальном сознании в поток, движение копий вещей из Единого формируется единым сознанием через органы чувств каждого носителя сознания. При этом в сознании человека, вследствие выпадения паузы между позициями копирования, возникает текущее время, пространство и копии вещей, поскольку сами вещи нераздельны, точнее, слиты в бесконечном Едином.

Вещи в информационно-частотной форме, то есть в виде копий, последовательно «выделяются» из Единого, образуя не ряд существующих вместе форм, не бегущую волну, а лишь одну форму, которая полностью заменяется другой, близкой к предыдущей, то есть обновляется с интервалом, требующимся на обновление, и так далее.

Эта последовательно обновляющаяся частотная структура, конечно, не может быть вещью в полном смысле этого слова – она есть ее прототип, поскольку пассивное, слитое в Едином, удается «выделять» в последовательно меняющемся виде, что означает временной характер проекции и возможность далее трансформировать эти дискретные высокочастотные волновые изменения в корпускулярные, отдельные вещи.

В частности, эти меняющиеся частотные образования становятся раздельными и относительно устойчивыми лишь в сознании живого существа, например, человека благодаря соединению в нем последовательных позиций (моментов) обновления голографической проекции – это и служит тому, что вещи приобретают движение и изменение в возникающем тем самым пространстве. Стоит исчезнуть времени (сознания) – не будет ни вещей, ни пространства.

Поэтому Хайдеггер неверно квалифицирует пространство: «Ни пространство не в субъекте, ни мир – в пространстве» [4, с. 111].

Голографическая проекция Единого есть сверхвысокочастотная обновляющаяся структура, которая формируется, обновляясь, единым во множестве сознанием через органы чувств живого на основе Единого и представляется каждому индивидуальному сознанию в собственном носителе в соответствии с имеющимися у него органами чувств, создавая его «настоящее».

Мы, как люди, знаем только себя и свои органы чувств, которые представляют нам бытие как временно-пространственно-вещный мир в движении в трех пространственных измерениях. Однако пространство не существует «под» этой реальностью, представляющейся нам, отдельно от времени, вещей и живых существ, поскольку сами живые существа его и «производят» на основе Единого собственными органами чувств при скрытой помощи единого сознания.

При этом «скорость течения» времени зависит от объема информации, поступающей в индивидуальное сознание через органы чувств, поскольку собственное время человека есть информационный процесс, представляющий собой копирование материальных объектов, окружающих человека, с помощью его органов чувств в виде необратимой последовательности дискретных, несущих информацию длительностей, сливающихся как в сознании человека, так и в сознании любого живого существа в картину непрестанно меняющегося окружающего. И все эти изменения зависят не от какого-то произвольного потока вещей, что невозможно для пассивного, поскольку информационные копии вещей из Единого изначально неподвижны и неизменны, но они зависят от сознания: вещи распознаются и копируются сознанием в последовательности его обращения к Единому в соответствии с его собственными формообразующими способностями.