Все грехи мира. Книга III - [58]
Ранения всех потерпевших, кроме Полины, оказались сконцентрированы в области головы, у Полины же на торсе и предплечьях присутствовали повреждения, нанесенные как обухом, так и лезвием топора. Коронер сообщил о не менее чем дюжине ужасающих ран, нанесенных на большую глубину, перерубивших кости и повредивших внутренние органы как грудной клетки, так и брюшной полости. Убийство Полины Шоумен – это, пожалуй, первый случай, когда «Американскому Убийце топором» пришлось столкнуться с активным сопротивлением жертвы. Прежде, напомним, были случаи когда потерпевшие пытались от преступника бежать, но здесь впервые убийце пришлось вступить в рукопашную.
Газетный рисунок с натуры, позволяющий составить представление о доме семьи Шоумен, и портреты Уилльяма и Полины, нарисованные по их фотографиям.
Именно этим, по-видимому, и объяснялось появление ран, нанесенных лезвием топора – убийца был вынужден реагировать спонтанно и с максимальной быстротой, отсюда и неупорядоченное размахивание топором в темноте в тесной комнате, без возможности отступить и тем самым «разорвать» дистанцию для обеспечения удобства применения оружия.
У изножья кровати, в которой находились трупы мальчиков и отца, стояла лампа, залитая керосином, но загашенная. Казалось очевидным, что преступник использовал её, чтобы осмотреть место побоища. С помощью керосина в лампе можно было без труда устроить пожар, но убийца не стал этого делать – примечательная деталь, свидетельствующая о том, что «Убийца топором» отказался от своей прежней привычки поджигать дома вовсе не потому, что у него на это не было времени или подходящего горючего материала. В данном случае открытый огонь можно было получить в считанные секунды, но преступник предпочёл не привлекать внимания к месту совершения убийства.
Топор, использованный при нападении, оказался вынесен из комнаты и оставлен возле двери в спальню. Преступник озаботился приведением его в порядок, в том смысле, что попытался его вымыть, но сделал это явно в спешке и довольно небрежно. На рукояти остались хорошо различимые кровавые разводы, вполне возможно, что преступник вообще топор не мыл, а лишь протёр его рукоять влажной тряпкой.
Вряд ли нападение протекало беззвучно. Все, видевшие место преступления, сходились в том, что преступнику пришлось потратить определенное время на убийства и расправа над Полиной сопровождалась её криками. По-видимому, именно крики женщины, бросившейся на убийцу с кулаками, вынудили его покинуть дом Шоуменов максимально быстро. Фактически преступление осталось незавершённым – отсюда и незакрытая входная дверь, и отсутствие следов обыска, и не завешенные тряпьём окна. Убийца не употреблял пищу, не пил и даже не умывался – он бежал прочь от дома, опасаясь появления соседей и отнюдь ненулевого риска самосуда.
Поэтому и топор остался на видном месте – преступник был озабочен тем, чтобы унести подальше ноги, а не орудие убийства. Ведь поимка с топором в руках означала для него линчевание на месте!
Некоторую загадку загадал плащ Полины, повешенный на телефонный аппарат. На первый взгляд могло показаться, что его повесили, чтобы просушить, однако такое объяснение не годилось, поскольку дождя в предшествующие дни не было. Никаких объяснений странному перемещению плаща с вешалки на телефон озвучено не было, однако, по мнению автора, большой загадки в этом нет. Следует иметь в виду, что в те годы не существовало дискового набора номера и, сняв трубку, абонент сразу же подключался к диспетчеру на телефонной станции. Таким образом, для того, чтобы диспетчер услышал происходящее на другом конце провода, было достаточно поднять [или просто сбросить] телефонную трубку с рычага. Этому можно было обучить даже малолетнего ребёнка. Преступник, опасаясь того, что кто-то из обитателей дома сумеет в суматохе добежать до телефона, обезопасил себя от подобной угрозы тем, что закрыл телефонный аппарат плащом. В темноте, вряд ли кто-то из обитателей дома успел бы разобраться в том, что же именно и почему мешает ему поднять телефонную трубку.
Если это предположение верно – а оно представляется близким к истине – то действия преступника следует признать вполне разумными, а его самого мы можем охарактеризовать как человека, способного перспективно думать и чётко следовать плану. Зная, что в доме имеется телефонный аппарат – а это можно было понять по телефонным проводам от дома до ближайшего столба телефонной связи – злоумышленник, проникнув внутрь, первым делом обезопасил себя от угрозы вызова диспетчера телефонного коммутатора. Причём он не стал перерезать провод, понимая, что обрыв на линии также привлечёт внимание телефонистов. Злоумышленник сделал так, чтобы телефоном нельзя было быстро воспользоваться, причём реализовал свой замысел, не выводя телефонный аппарат из строя.
Уже 19 октября окружной шериф Бредшоу, отвечая на вопрос журналиста газеты «Evening times-Republican» о мотиве преступления, весьма здраво заметил: «Считаю, что маньяк руководствуется неконтролируемым желанием убивать. Его побег в данном случае может быть связан с тем, что после этих убийств его разумное „я“ может вернуться.»
