Все грехи мира. Книга 1 - [37]

Да простит читатель это подзатянувшееся отступление, но автор оправдывает себя тем, что оно позволяет лучше представить личность того человека, который в феврале 1906 г., на восьмой день с момента убийства семьи Стетка, взялся за расследование этого преступления. И совсем скоро – уже 28 февраля! – инспектор собрал журналистов для того, чтобы многозначительно заявить о раскрытии тайны случившегося. К всеобщему изумлению, Пауэр сделал заявление в несвойственной ему манере, в его голосе не звучало никакого алармизма, никакой тревоги, никакой озабоченности. Он спокойно и даже равнодушно заявил о том, что трагическая гибель семьи Стетка явилась следствием не преступления, а случайного стечения обстоятельств. По его словам, имел место обычный пожар, вызванный неисправностью керосинового светильника.

В этом месте у журналистов, наверно, выпали из рук карандаши и блокноты… И каждый из них спросил самого себя, не ослышался ли он? Действительно, совсем недавно коронер рассказывал об изуродованных черепах, о попытке изнасилования госпожи Стетка, о находящемся в провинциальной тюрьме Снелгроуве, а теперь…

Когда репортёры бросились за комментариями к прочим должностным лицам, все они отказались высказываться на данную тему. Что интересно – никто не дезавуировал ранние заявления следственных работников о телесных повреждениях погибших. Также никто никогда не проводил эксгумацию их тел и не пытался подтвердить или опровергнуть однажды поставленный диагноз. Поэтому формально все члены семьи Стетка продолжали считаться погибшими от открытой травмы мозга, а официальной причиной случившегося являлся несчастный случай – пожар.

Практически не может быть сомнений в том, что инспектор Ник Пауэр исполнил политический заказ, поступивший от владельцев угольных разработок в Новой Шотландии. Разумеется, никто прямо его ни о чём не просил и конверты с деньгами в карманы не совал, вопрос решался на уровне политического руководства провинции. Угольные районы были весьма далеки от социального благополучия, там правили бал нищета и беззаконие, а потому жестокое преступление, тем более оставшееся без надлежащего расследования, могло самым негативным образом сказаться на умонастроениях населения. Объявить преступление небывшим могло показаться весьма удачным компромиссом как для политиков, так и для шахтовладельцев. По такой примерно схеме: вы делаете вид, будто расследуете, а мы делаем вид, будто верим вам.

В общем, Ник Пауэр выполнил деликатное поручение прокурора провинции и похоронил расследование. А все вокруг облегченно вздохнули, за исключением, может быть, криминальных репортёров.

На этом история трагической гибели семьи Стетка заканчивается. К настоящему времени исчезли их могилы, пропал с карт посёлок, в котором находился их домишко, давно заброшены шахты Новой Шотландии и разобраны тамошние узкоколейки. Из человеческой памяти давно уже была стёрта та давняя трагедия, но американские исследователи криминальных загадок, копавшиеся в подшивках старых газет, вернули её к жизни. Уже в этом столетии было высказано предположение о связи случившегося в Доминионе с аналогичными преступлениями на территории США, описанными ранее. Причём, связи самой непосредственной, обусловленной тем, что все эти преступления совершались одним и тем же человеком.

На первый взгляд может показаться, что подобное суждение имеет право на существование. В Доминионе, как и в описанных ранее случаях, оказались убиты члены одной семьи, проживавшей в отдельно стоявшем доме, в качестве орудия убийства использовался топор, преступление произошло в ночное время и преступник, убегая, осуществил поджог строения.

Однако подобная оценка кажется поверхностной. При более внимательном анализе обращают на себя внимание существенные отличия от преступлений, произошедших ранее в США. Прежде всего, в этом преступлении легко обнаруживается выгодополучатель – это обвиненный в попытке изнасилования Снелгроув, который через месяц после гибели обвинившей его женщины был освобожден из-под ареста. Другое серьёзное отличие можно видеть в том, как убийца использовал топор. В описанных ранее случаях удары наносились обухом, т.е. топор использовался в качестве тупогранного оружия дробящего действия. В Доминионе же убийца наносил удары лезвием топора, причём с такой силой, что даже срезал верхнюю часть черепа Антона Стетки. Другими словами, в Канаде топор использовался в качестве рубящего оружия. Это серьёзное отличие в модели криминального поведения, позволяющее усомниться в том, что в Канаде и США действовал один и тот же человек.

Этим список отличий не исчерпывается. Ряд соображений связан с географической локализацией места преступления. Например, во всех случаях, описанных выше, жертва проживала в пешей доступности от железной дороги либо даже железнодорожного узла. Формально сгоревший дом Стетка тоже расположен неподалёку от железной дороги, однако помимо этого он расположен на острове, который можно было покинуть только через два моста. Если бы у убийцы что-то пошло не так – скажем, его бы ранили, или увидели убегающим с места преступления, или раненая жертва смогла дать описание его внешности и т. п. – то он оказался бы на острове Принца Эдуарда в своеобразной ловушке. На мостах несложно было организовать досмотр всех поездов, в т.ч. и грузовых составов, что резко осложнило бы возможность бегства. Горнорудные и угледобывающие компании располагали собственными охранными службами, которые вели настоящую охоту за бродягами, поэтому осторожный преступник наверняка бы принял во внимание данное соображение.