Все еще люблю - [6]

Кровь отхлынула от его лица.

– О детях? – хрипло переспросил он. Она сказала так, будто детей много. И это… его дети?

– Тройняшки. – На губах Кейтлин появилась улыбка, осветившая ее лицо. – Случилось чудо, у них снова есть отец. Ты. Ты хочешь увидеть их?

– Я… Отец. – У него есть дети? Кажется, она сказала, что их трое. – И они в самом деле… мои? – Глупый вопрос, но он совсем растерялся. – Сколько им? Они меня помнят?

– О нет, они еще не родились, когда вы улетели в Таиланд.

Он нахмурился.

– Но ты сказала, что Ванесса погибла в авиакатастрофе. Разве не она их мать?

– Нет, – решительно сказала Кейтлин. – Их мать – я.

Чувство вины и стыда скрутило его желудок в тугой узел. Он посмотрел на сидевшую рядом женщину. Он изменял жене со свояченицей? Сама мысль об этом была достойна порицания.

Ее утонченная красота не имела ничего общего с вызывающей сексапильностью рыжеволосой Ванессы, на которой он женился. Может быть, в этом дело. Наверное, ему очень нравилась эта темноволосая красавица, раз он подарил ей детей.

– У нас что, был роман? – без обиняков спросил он. Неужели ему придется сражаться со своей любовницей за деньги, в которые она уже запустила когти?

Ее щеки залил восхитительный румянец. Его бросило в жар. Он не помнил, как занимался с ней любовью, но его определенно влекло к ней.

– Конечно нет! – Она отвела глаза, румянец на ее щеках стал ярче. – Ты был женат на моей сестре, и я бы никогда… то есть я первая встретила тебя и думала, что… но потом я познакомила тебя с Ванессой. И все. С той минуты ты принадлежал ей. Я не виню тебя…

– Кейтлин.

Ее имя вызвало волнение в его груди. Ему захотелось повторять его снова и снова.

Она подняла глаза. Глядя, как она нервно переплетает пальцы, он понял, что эта женщина неспособна на ложь. Между ними никогда ничего не было. Он готов был поклясться.

Он откашлялся.

– Откуда же взялись дети?

– О, я была вашей суррогатной матерью. Твоей и Ванессы. Генетически это на сто процентов твои дети, но вынашивала их я. – Она наморщила нос. – Это звучит так научно. Ванесса не могла зачать ребенка, поэтому я решила вам помочь. Правда, я не знала, что детей будет трое.

Она рассмеялась.

– Мы с Ванессой были счастливы?

Если бы только он мог вспомнить ее. Вспомнить, как они мечтали о детях, как ждали их появления на свет. Плакала ли она в последние мгновения своей жизни от отчаяния, что никогда не сможет обнять своих детей?

– Вы безумно любили друг друга, – счастливо вздохнула Кейтлин. – Это была такая романтическая история. Фалько и Рыжая Лиса. Пресса вас просто обожала. Я попрошу Бриджит, это няня, принести детей.

Реальность оглушила его.

– Подожди. – Он вдруг запаниковал, вцепился в ее руку. – Я не могу… они совсем не знают меня.

Он отец. Но представить не мог, что это значит – заботиться о трех беспомощных малышах. А что, если с ними что-то случится? Что, если они испугаются его? Как вообще обращаться с ребенком? Что делать с тремя детьми?

– Всего на пять минут, – спокойно ответила она. – Поздороваешься с ними, поиграешь в ладушки. Потом Бриджит их унесет. Они привыкнут к тебе, вот увидишь.

Но привыкнет ли он к ним?

– Ладно, пять минут. А потом мне нужно помыться. И поесть.

– Конечно. Прости, мне следовало подумать об этом раньше.

– Ничего. Немудрено, что ты растерялась, – не каждый день видишь перед собой воскресшего мертвеца, – улыбнулся он.

Кажется, вместе со своим домом он вернул и прежнее чувство юмора.

Кейтлин упорхнула по лестнице, чтобы привести детей и Бриджит. Через несколько минут она вернулась, за ней следовала юная блондинка, толкавшая перед собой коляску. Все остальное померкло, когда он увидел своих детей.

Три маленькие головки покоились на мягких подушках, три пары глаз и три ротика. Его сердце заныло от восхищения при виде этих созданий, к появлению которых на свет был причастен и он.

– Это правда мои дети? – прошептал он.

– Правда, – сказала Кейтлин.

Она вынула одного младенца из коляски и, держа его на согнутой руке, повернула к Антонио. Голубой комбинезончик означал, что это мальчик.

– Это Леон, – улыбнулась она. – Я назвала его в честь моего отца. Полагаю, уже поздновато спрашивать, нравится ли тебе это имя, но мне показалось, это пришлось бы по душе Ванессе.

– Прекрасное имя.

У Антонио перехватило дыхание. Он молча смотрел, как его сын издает слабое мяуканье, словно голодный котенок.

Его сын. Леон.

Ребенок – это так просто. Люди ежесекундно производят на свет потомство. У Вилипо было четырнадцать детей, и, насколько Антонио мог судить, никто не считал это чем-то выдающимся.

И все же это настоящее чудо.

Этот маленький человек с короткими рыжими волосиками – его сын.

– Ты можешь поздороваться с ним, – напомнила Кейтлин.

– Привет. – Сын даже не обратил внимания на слова Антонио, он сопел, уткнувшись в плечо Кейтлин. Может, отец сказал что-то не то? Или его голос звучал слишком хрипло?

– Он скоро привыкнет.

Кейтлин положила Леона обратно в коляску и взяла следующего младенца. Антонио бросился в глаза яркий розовый цвет костюмчика. У него есть дочь. Его сердце, в котором уже поселился сын, едва не выскочило из груди.