Все дороги этого мира - [18]

Маша была противоположностью яркой Вики, незаметная, достаточно обычная, если не слышать ее голос. Подобной бархатистостью голоса обладала в труппе только донна Илиста. Маша с удовольствием читала и коротенькие роли. Когда актеры репетировали, то Хэссу скорее запоминались короткие реплики Маши, чем страстные слова Вики.

Гвенни и Мириам две подружки старались похоже одеваться, стричься, вести себя. Иногда Хэсс их путал. Гвенни и Мириам подражали известной в прошлом паре близняшек Гойцовски. Гойцовски стали характерными актрисами и были знамениты на весь континент.

Женскую часть основного состава труппы замыкала Алила. Хэссу с первой минуты стало ясно, что девушка необычная. Читая поэзию, Хэсс выцепил определение "как лучик света". Вот к Алиле это прекрасно подходило.

Сегодня с самого утра репетировали старую постановку Мухмура Арана "Спелый плод". В этом опусе рассказывалось о тяжелой судьбе варварских богов, которые были вынуждены следить за каждым варваром или варваркой, и помогать или мешать им. Но однажды все изменилось, к варварским богам пришел тип, который околдовал богов, забрал их силу, и варварам пришлось свои проблемы решать самостоятельно. Для них наступили трудные времена.

- Прости моя любовь, я вынужден уехать, - Дикарь громким печальным голосом читал роль одного из варваров.

- О, нет, любимый мой, я не смогу одна жить без тебя, - варварка в исполнении Вики заламывала руки.

- Пусти его, - надтреснутым голосом вклинился Флат, читающий за отца варварки.

Хэсс переключился смотрел, как ловко актерами управлял Мухмур Аран, которого близкие друзья звали Ара. Он лавировал на своем ослике между повозками с актерами и давал ценные указания.

В отличие от Хэсса, который пребывал в благодушном настроении, Саньо был напряжен до предела, но тоже наблюдал. Саньо наблюдал за Богартой, которая сверялась с картой, намечая путь. На Богарту неприязненно поглядывал Инрих, но женщина держалась ровно. Она чувствовала каждой клеточкой своего тела постоянный взгляд Солнечного.

- Саньо, - актер вздрогнул от неожиданного обращения Инриха.

- Что?

- Почему бы тебе с ней не поговорить?

- Что?

- Саньо, перестань пялиться на нее, как мальчишка, - Инрих смутил ведущего актера.

- Что?

- Саньо, она живой человек, перестань ее выставлять в таком свете. Вся труппа уже судачит.

- Что?

- Саньо, - Инрих безнадежно махнул рукой и слез с его повозки.

- И как? - тут же спросил директора пронырливый драматург

- Что толку разговаривать с человеком, который на все твои слова только переспрашивает "Что? Что? Что?", - вздохнул Инрих.

Богарта решила разрушить эту стену молчания, она слышала наставления Инриха. Женщина подъехала к повозке Саньо.

- Можно?

Саньо протянул руку, и женщина оказалась рядом с ним. Дальше разговор не клеился, что сказать друг другу они не знали. Ситуацию спасли Илиста и Одольфо. В очередной раз приме не понравилось что-то в постановке, которую сочинял Одольфо, и ему досталось. Илиста носилась за драматургом, заставляя того вслух прочитать ту галиматью, которую он написал.

- Как я могу обнаженная сидеть на лошади с мечом в руках и вздыхать о любви? - кричала Илиста. - Ты сам голым задом сядь на лошадь сначала, - требовала она у драматурга. - Какая там любовь?

Одольфо верещал, что перепишет эту сцену, Илиста требовала переписать всю ее роль.

Саньо и Богарта посмеялись над очередными приключениями знаменитого драматурга, и лед был сломлен.

- Саньо, ты не смотри на меня так, - попросила Богарта.

- Я буду смотреть, пока ты не разрешишь прикоснуться, - не задумываясь, ответил Саньо.

Этот трудный разговор убедил Саньо, что Богарта самая смелая женщина в мире, а Богарту, что Саньо самый невозможный мужчина на свете.

Впереди по этой же дороге шли двое: учитель и его ученик. Учитель шел в Темные земли и туда же вел своего ученика. Дорога всячески задерживала их, желая, чтобы они встретились с труппой. Труппа скоро должна была нагнать эту пару.

Линай в свои шестьдесят семь лет был еще крепким типом. Возраст выдавала длинная борода, заплетенная в косички. Густая белесая грива волос, создавала нимб над Линаем, что производило впечатление на его учеников.

Линай шел в Темные земли. Тридцать лет поисков, изучения Темных земель привели к тому, что Линай был уверен, что он знает, что такое в Темных землях и как это получить.

Тонкие кожаные сапожки его ученика Эльниня запылились, а учительские сияли, как только что начищенные. Линай имел привычку гонять своих учеников, указывая на обувь, и говорить, что к настояще-е-е-му просветленному даже пыль не пристает.

- Учитель Линай, - Эльнинь был сверх почтительным к своему просветленному учителю.

- Да, ученик, - Линай всячески подчеркивал статус Эльниня.

- Учитель Линай, а как скоро мы придем к Темным землям? - Эльнинь набрался смелости, чтобы спросить учителя об этом впервые за двадцать дней пути.

Линай сверкнул глазами из под шапки просеребренных волос:

- Скоро, ученик. Лучше повтори мне мантры спокойствия и подчинения.

Эльнинь стал механически проговаривать мантры спокойствия и подчинения.