Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса - [20]

(Эве). У вас денег — не огребешь.

Эва. Как сказать.

Анна. У вас с Матиасом. Все, что можно купить, у вас есть.

Эва. У нас хватает денег, чтобы хорошо себя чувствовать.

Маргарета. Как это ни глупо, но Хенрик всегда кричит, нет, сколько я знаю, голоса он никогда не повышает, но еще из прихожей несется: «Ау, это я... я дома». А кто еще это может быть, хотела бы я знать. Но я стараюсь к этому времени переделать все домашние дела и сама быть в форме, чтобы за ужином пропустить рюмочку хереса или виски.

Хенрик. Маргарета любит выпить рюмку хереса перед едой.

Анна. Вилла в Стоксунде, которая стоит чертову прорву денег, «Альфа Ромео» и «БМВ».

Эва. Ты забыла газонокосилку.

Анна. Точно, мебель только от Буковского или из «Свенск Тен», персидские ковры, бидермейер, а одежды столько, что с души воротит.

Маргарета. А ведь как подумаешь, Хенрик, нам и вправду очень хорошо. Ты согласен? (Короткая пауза.) Безусловно. Вот я сама и ответила. По крайней мере, мне. Думаю, я стану настоящей отшельницей, на все буду иметь свой собственный взгляд, не считаться с тем, что думают другие, и покончу с ролью счастливой жены и матери. Если я буду здорова, смогу весь остаток жизни прожить на Уте, бродить в одиночестве по берегу да камушки перевертывать — ничего мне больше не надо. Но это я заслужила. Кое-что ведь зависело и от меня...

Эва. Что именно, мама?

Маргарета. Что у нас такие способные дочери.

Эва. Как сказать.

Анна. Способные?

Маргарета. Конечно, я так считаю. Я считаю, что вы очень способные, обе. Не понимаю, как ты все успеваешь. Дом, друзья, ответственная работа, и ты еще находишь время каждую неделю бывать у нас.

Эва. Я всегда очень тщательно планирую свой день.

Анна. В отличие от меня.

Маргарета. Кое-что зависело ведь и от нас, правда, Хенрик? Мы вас выпустили в жизнь с хорошими навыками.

Анна. Мои дни обычно планируют другие.

Хенрик. В каком смысле?

Маргарета. Наши девочки росли в спокойной и гармоничной обстановке.

Анна. Где смерть, там всегда покой.

Маргарета. Я знаю, что, по крайней мере, Эва со мной согласна, она провела счастливые, безмятежные детские годы — здесь... с нами... с тобой и со мной...

Анна. Как же.

Маргарета. Здоровая, спортивная, благополучная семья, слава Богу, никаких ссор и проблем... Но что ты имеешь в виду под «спортивной семьей», Эва?

Эва. А разве я это сказала?

Маргарета. Можно ли нас назвать спортивными? Конечно, мы, как и другие семьи, совершали далекие прогулки, купались, но вот насчет спорта... Хенрик, может, вы с Эвой тайком занимались каким-нибудь спортом? Впрочем, да, ты водил ее на этот... на гандбол, а может, в балетный кружок... или это Анну?

Эва. Мы с папой играли в гольф.

Маргарета. Впрочем ты, Анна, не любила никаких физических упражнений.

Анна. А на танцы мы ходили ради красивой осанки, ради правильной, буржуазной осанки. (Выпрямляется.) Ради прямой и жесткой спины, такой, чтобы все от нее отскакивало.

Маргарета. Балет — очень полезное занятие. Он вырабатывает красивую осанку, учит плавным движениям, сдержанным, гибким.

Эва(Анне). Ух! Как трагично звучит...

Анна. Чтобы ты могла видеть в нас свое собственное отражение.

Маргарета. Конечно, конечно... Но, несмотря ни на что, у тебя, Хенрик, сильные, умные, самостоятельные дочери... И красивые... если мне самой позволено это заметить.

Хенрик. Позволено.

Маргарета. Тут уж я ни при чем.

Эва. Гольф для меня — единственная возможность расслабиться.

Маргарета. По-моему, Хенрику тоже надо бы снова заняться гольфом, ведь ему скоро на пенсию. Тогда тебе не придется скучать со мной. Кто мало двигается, быстро стареет. Надо всегда находить себе какое-нибудь дело.

Эва. Холодное, свежее осеннее утро... и ты одна на зеленой площадке. Красота. Иногда можно увидеть... оленей.

Маргарета. Прелесть какая...

Эва. ...которые идут себе куда-то.

Маргарета. Но я стараюсь не отставать от жизни. Не так уж ведь я стара? Разве нет?

Эва. Успеваешь вздохнуть.

Анна. Ты говоришь так, будто мы — подростки.

Эва. Мне сорок три. Я старая. Вымотанная.

Анна. Мне тридцать восемь. Я тоже вымотана.

Маргарета. Да и ты, Хенрик. Ты все такой же молодой, каким был, когда мы познакомились, разве стал немного... как бы это сказать... меланхоличнее... печальнее, что ли. Ну и на лбу залысины появились, что правда, то правда, но в остальном ты такой же моложавый. А в очках, которые тебе Эва подарила, выглядишь более современно.

Хенрик. Может, просто моя внешность вошла в моду по второму кругу.

Маргарета(признаваясь). Хотя чувствуется... что-то такое творится с телом... с характером. (Смеется.) В самые черные минуты мне начинает казаться, будто все здание уже готово к сносу.

Анна(Эве). Вы-то всегда выкрутитесь.

Эва. А что, мы не имеем на это права?

Анна. Это мы всегда влипаем. Это мы барахтаемся на дне.

Хенрик. Иметь деньги вовсе не так легко.

Анна. Для меня это было бы легче легкого.

Хенрик. Тем, у кого много денег, приходится проститься с иллюзией, будто деньги решают какие-то серьезные проблемы, — они только создают новые.

Эва. Хотя он тут купил видеокамеру со всеми причиндалами за двадцать тысяч с лишним. По-моему, это не так уж необходимо.