Все, что смог - [5]
— А причина в том, что наш красавчик загулял.
— Тьфу ты! — в сердцах воскликнул Квасин. Если такую мелочь близко к сердцу брать, то по стране начнется настоящий женопад из всех окон отечественных многоэтажек. Видно, нервная была жена. Оттого и выбросилась. Оттого и загулял наш убитый, что, видать, покоя дома не было.
Однако Квасин глубоко заблуждался. Клеверу удалось выяснить, что покойная Татьяна Добролюбова была на редкость тихой и уравновешенной особой. Немного грустной, но всегда отзывчивой и доброжелательной. И очень-очень красивой.
Что ж ему не хватало, этому скакуну ретивому — над этим ломали голову многие соседи. И тут же добавляли: денег. Поэтому и закрутил Антон роман с дочерью собственного шефа. Роман серьезный. Даже развестись хотел.
А Татьяна тут возьми, да и забеременей. Их соседка по лестничной площадке в женской консультации работает, так что все известно было: и срок, и радость молодой женщины, когда та узнала, что будет матерью. Но Добролюбов ребенка не хотел, и отправил жену на аборт. Та не соглашалась ни в какую. Видимо, думала, что ребенок поможет спасти семью. Но не спас: очередная ссора с мужем закончилась нервным срывом, а на следующий день случился выкидыш.
Татьяна еще не вышла из больницы, а муж уже побежал в ЗАГС — разводиться. А когда вернулась домой, так мадам уже в открытую звонила почти уже бывшему мужу. Женщина не выдержала: покончила с собой. Говорят, что Добролюбов даже расстроился. Совесть, вроде, заговорила. Памятник жене поставил гранитный…
— Ну что, это все? — пробурчал Квасин, — А друзья-враги? А коллеги по работе?
— На работе тишина. Все как один твердят, что Антон Станиславович был человеком умным, трудолюбивым — хоть сейчас на доску почета. Оно и понятно — жених шефовой единственной дочурки. Только слово лишнее вякни — тут же пакуй вещички на вылет.
— Хитрозадый, стало быть, — вздохнул Квасин. Не любил он двуличных людей, что сладко улыбаются, а сами за полтинник душу вынут, да в прозрачном целлофанчике — аккурат в руку кормящего…
Но что поделаешь, если каждый, кто не нищий, так в основном без души…
— С родителями Павлов разговаривал. В морге. Они в шоке. До сих пор не могут поверить, что их сына убили.
— Оно-то понятно…
— Но дали мобильный одного из друзей убитого. Я позвонил, договорился встретиться вечером.
— В свободное от работы время? — хихикнул Квасин.
— А оно у нас есть, Леонид Сергеевич? — хмуро заметил Клевер. — Мне еще дамочку убитого обрабатывать надобно. А у нее истерика. Мать подняла трубку, сказала, что у них «Скорая». Мариночке от волнения плохо стало. Так что пока не знаю…
— Ты мне это «пока не знаю» на ужин себе оставь. У нас тут не экзамен с пересдачей. Дело принял — кровь из носу закрыть надо. Потому что кроме этого еще с десяток висят, как шишки на елке.
Клевер замолчал, поскреб в затылке и послушно ретировался — то ли по делам, то ли делать вид, что занят. За такую зарплату особо рвать душу не хотелось. С начала дела питал интерес. А после интерес съедала бюрократия. И только жужжание начальства, навязчивое, как стая зеленых мух, выступало двигателем прогресса.
— Да, и Чеченца допросить не забудь. А то прописать придется в камере…
Гришка Клевер состроил озабоченную мину, хотя мысленно начал рисовать картинку, как от души отвешивает Квасину под его тощий зад правой ногой, с хорошего захода. С бомжами мараться охоты нет. Но раз Квасин сказал — придется…
Он вернулся в свой кабинет и тоскливо взглянул на старенький электрический чайник — весь в пыли и грязных потеках. Опять ребята из соседней комнаты брали и не вымыли — свиньи! А обещали, и вместо этого наставили жирных отпечатков, так что теперь даже кофе пить тошно. Все кажется, будто кто наплевал внутрь — и не сполоснул.
В дверь громко постучали, а затем, не дожидаясь его, Гришиного, ответа, дверь отворилась и в проеме показалась бритая голова Димки — молодого опера, что был у него на посылках.
— Гриш, там Квасин бомжа велел привести, чтоб ты допросил. Так я привел.
— Что, прям сюда, под кабинет? — возмутится Клевер, чувствуя, что накрылся его кофе медным тазом. А он пирожки как раз у бабки на углу прикупил, да в газетку завернул, чтоб не остыли. Вот сволочи-то!
— Давай сюда своего бомжа, — рявкнул он, бросив косой взгляд на бумажный сверток, пахнущий жареной капустой. В животе заурчало, а рот наполнился слюной. Но не жевать же при бомже: так аппетит надолго пропадет. А то и делиться придется. Бомж-то, поди, голодный небось. Кормит нынче государство плохо. Но устраивать в кабинете столовую Клевер не собирался. Так и зарплаты никакой не хватит.
Димка отворил дверь, пропуская вперед Чеченца. Клевер, который доселе не видел его, вздрогнул. Молодой парень, а урод уродом. Пытливый взгляд тут же подметил, что одежда на Чеченце была довольно чистая, и не висела мешком, как бывает, если натягиваешь тряпье с чужого плеча.
Он проковылял к табурету, что стоял сбоку стола Клевера, и, не спрашивая, сел. В ноздри ударил неприятный запах немытого тела, каким были пропитаны камеры, где держали бомжей, однако больше ничем не пахло — ни мусором, ни испражнениями, чем отродясь славился отечественный бомж.
Межгорье — дивный мир колдовских существ, признающих лишь силу ярости. Четыре князя правят Синими Горами — четыре жестоких, но справедливых воина. Однако случилось так, что лишь у одного князя есть сын, которому суждено стать наследником. И вот настало время молодому Ирвальду принять титул князя. Но есть условие — князь должен жениться. Ни одну из своих любовниц-ведьм владыка не готов назвать женой. Ни одна из дочерей Межгорья не затронула его сердца. Случайность сталкивает Ирвальда с красавицей, которую он позовёт под венец.
Через тернии к свету… Вечный романтик, страдающий радикальными идеями, бредущий к свету в конце тоннеля с факелом в руках. Мечтающий навести порядок в хаосе, но абсолютно верно понимающий, что это невозможно. Ветреник и Казанова, волочащийся за каждой вспыхнувшей в голове идеей, и, отхлебнувши из чаши, тут же бросающий прежнюю музу ради новой. Добро пожаловать, читатель.
Когда-то давно Лунный Ветер отверг влюблённую Луну и теперь обречён скитаться по преисподней. Я случайно попала в его мир… И не думала, что стану возлюбленной того, кого он оберегает – загадочного Странника, полного тайн. Он то появляется, то исчезает. И отказывается говорить, почему ему заказан путь в Поднебесье. Но мне так хорошо с ним… Если бы не Лаорт – тысячелетний тиран, которой во что бы то ни стало жаждет меня заполучить. Но я верю, что обрету своё счастье. Ведь я Рейна – наследница Синих Гор. Третья книга цикла "Сага о владыках Синих Гор".
Как быть, если тебя насильно отправили под венец? Да ещё и жена — что ни шкаф, то скелет? Может, бежать пора… А может, влюбиться? Может, где-то там, в глубине, под слоем натянутых масок, бьётся большое и любящее сердце. Продолжение «Наследника Ярости».
Она была известной моделью, снимались для модных журналов, была звездой самых шикарных пати… А стала — киллером в литературе! Что будет делать красивая женщина, если ее обидеть? Она будет мстить. Елена Гордина — бывшая модель, которой есть, с кем сводить счеты. Ее первый объект — ведущая телешоу. Вокруг яркой талантливой женщины всегда кипят убийственные страсти…
Если вы спросите у меня, как избавиться от неуемного любопытства раз и навсегда, я отвечу – проще простого! Во-первых, необходимо сунуть свой любопытный нос в лабораторию, обнаружить там труп, оставить кучу следов и оказаться на подозрении у полиции. Если дело сделано, то можно продолжить. К примеру, затеять собственное расследование и добавить к трупу и проблемам с полицией еще, скажем, парочку мертвецов, а так же оказаться на подозрении у весьма опасного типа. Это вас еще не остановило? Тогда даже не знаю, чего бы еще посоветовать… Может, влюбиться в него?...
Читая книги в жанре фентези, я даже представить себе не могла, что через неожиданно короткий срок, сама стану фигурировать в главных ролях, не менее захватывающих событий. Но тем более я никак не догадывалась, что единственными моими близкими станут… огромные оборотни, ставшие моей семьей… или даже больше, частью меня самой.
Пройдя жестокие испытания детства, девушка-сирота попадает в дом, где сталкивается с человеком, способности которого удивляют и шокируют её. То, что он представляет собой находится за гранью разума.
В книгу Анжелики Бронской «Лето у моря» вошли одноименная драматическая повесть о светлом лете и черной ошибке, образцовый детективный роман «Александр», повесть «Когда осыпаются розы» — о том, каким сложным и многоступенчатым процессом может быть потеря любимого человека, а также короткий рассказ «Пять дней в Париже». Можно ли влюбиться в своего кузена? Как быть, если вдруг неожиданно сбывается твой сон, но наяву превращается в самый худший из кошмаров? И что делать, если мужчина из твоих грез может оказаться расчетливым и хладнокровным убийцей? Точность деталей, особый слог, неподдельные эмоции и неожиданные повороты сюжета — характерные черты произведений писательницы.
Лера Дорина не знала, что поездка к заказчику может стоить ей мужа и семьи, а сам заказчик превратится в её личный кошмар. Тот случай, когда неосторожные слова могут запросто изменить жизнь, а вся жизнь станет сплошной игрой. Любить, чтобы выжить. Выживать ради любви. Что окажется сильнее? Тёплые чувства или ненависть из-за стремления подчинить?