Все, что шевелится - [117]

– Через дымовую дырку ушёл, – авторитетно заявил Хёккосе. – Не зря же он на верёвке качался. А жена что сказала?

– Что никакого ёксина в глаза не видела. А ещё посоветовала не ходить в Тункинскую котловину.

– Да много ли она в стратегии понимает, баба?

– Ничего не понимает, – сказал стратег.

– То-то и оно.

К бабьему совету, естественно, не прислушались, но между собой прочие Паковы советники решили, что стратег застал Тангым с любовником и удалился, чтобы не затевать скандала. И с тех пор, посмеиваясь, именовали между собой Чхоена не иначе как «духом долготерпения».

За сутки до того, как объединённым войскам взойти на перевал, открывающий вход в котловину, Лес день-деньской убил на то, чтобы перекрыть путь скоту. Чары были не слушком сложными, но многослойными; пугая коней и коров, овец, свиней и домашнюю птицу. С многоцелевым назначением пришлось повозиться, плетя руны заклинаний. Трудно было установить чёткие границы невидимой преграды и удержать их на месте, потому что солнце, перемещаясь по небосклону, по-разному их подпитывало, а местные источники магической силы из-за своей слабости доверия не внушали. За ночь хан не беспокоился: под покровом тьмы мощности источников вполне хватало, зато на рассвете и закате наступало время, когда солнечные лучи чуть ли не гасили устрашающие заклятия. И это при хорошей погоде. А в сильный ветер или грозу – чего не дай Батюшка! – от чар бы только клочья полетели. Разбросало бы их по всей округе! И тогда первый встречный-поперечный приходи в котловину, бери что хочешь! А невинный пастушок пострадает: пригонит мирно пасущееся стадо, а оно ненароком взбесится, набредя на осколок мерочного пугала.

Вершины перевала войска достигли к вечеру. С ходу атаковать не стали хотя бы потому, что выдохлись, взбираясь в гору и борясь со скотиной, за которой нужен был глаз да глаз, всё время она норовила разбежаться. Кроме того, у разномастной армии не было никакого плана наступления, а у вождей – лада. Каждый мнил себя выше другого и не хотел рисковать своими людьми. Наиболее воинственно были настроены бойцы Идзанаки, но и те ворчали, мол, битва на носу, а жрём солонину, как в голодную зиму. Чародей распугал всю дичь в округе и оказался прав: посеял в рядах противника лёгкую панику.

В эту ночь Лес напустил на стан пришельцев сонные чары и долго бродил среди угасающих костров и уткнувшихся носами в землю часовых. Незваные гости видели печальные сны, и кто вздыхал, кто плакал. Вошёл в юрту девицы Икутамаёри, разбудил и принялся расспрашивать. Планов наступления она не ведала, зато оказалась куда как искусной в делах любовных. Еле-еле уже на самом рассвете Нов сумел выскользнуть из её объятий и в суматохе сборов не заметил, что хитрая девица сумела воткнуть в одежду иголку с ниткой, смотанной в клубок. Впопыхах выскочил он за порог и кубарем скатился вниз в котловину, а за ним тянулась тоненькая чёрная ниточка…

Икутамаёри, поднявшись и приведя себя в порядок, проследила, куда ведёт нить. Так и узнала, что её посетил сам хозяин Мундарги. С такой потрясающей новостью она отправилась к Аматэрасу.

Взбалмошная любимая дочь Идзанаки устроила скандал, но вовсе не по тому поводу, что Икутамаёри привечает врага. Её до слез огорчило, что О-кунинуси избрал в любовницы дочь из захудалого рода дюжинников, а не её, солнцеликую дочь полковника. Девицы поссорились, и Аматэрасу совсем уж было собралась вторично уйти в пещеру, – пусть-ка поуговаривают выйти! – но, во-первых, ни пещер, ни гротов на перевале и в помине не было, а во-вторых, её пригласили на военный совет. Любопытство пересилило обиду, и она, показав сопернице язык, гордо отправилась к месту сбора.

На совете услышала, что хозяин Мундарги преградил путь коням, заговорил дорогу. Они бесятся, встают на дыбы, ржут от ужаса, но спускаться в Тункинскую котловину отказываются наотрез. Пришлось призвать всеобщего советника Сотона. Тот и дал дельный совет – наступать пешим войском. С планом согласились, но долго не могли решить, чей отряд пойдёт во главе колонны. Аматэрасу с восторгом глядела на своего отца-храбреца, который не испугался могучего волшебника самозванца Джору и заявил, что его молодцам сам О-кунинуси не страшен. Полковник есть полковник, военная косточка! И предложенный им план захвата столицы был превосходен, даже Сотон его одобрил.

Начались построения, перестроения, потом армия перемешалась, и атака сорвалась. Вожди с трудом сумели отделить своих бойцов от воинов дружественных армий и решили отложить наступление на завтра. Аматэрасу забралась в свою палатку и стала с нетерпением ждать темноты. Очень надеялась, что её посетит Джору. Уж она-то ему покажет, чем дочь полковника отличается от дочери дюжинника! Последние и любить-то умеют только по-солдатски, знают всего две команды: «Ложись!» и «Кругом!».

Самозванец словно услышал её мысленный призыв и явился после полуночи. Аматэрасу встретила гостя в завлекающих одеяниях; в чайничке на лаковом подносике его дожидался изысканный липовый чай, в кожаной в цветочках фляжке плескалась оранжевая облепиховая бражка.