Все, что считается - [32]

Не знаю, что делать, поэтому пущусь-ка в пляс. Сказать так намного проще, чем это сделать, учитывая мое состояние. Думаю, что не смогу долго танцевать в такт музыке, кроме того, очень скоро кончатся и силы, – в моей ситуации перспективы не внушают оптимизма. Но все это будет не сразу.

26

Сижу с Уве и Анатолем в «Кафе Блю» и пытаюсь держаться прямо. Анатоль говорит, что мне обязательно нужно выпить «Кровавую Мэри», положив туда побольше табаско, это поможет прийти в норму. Чувствую себя как побитая собака. Чтобы он, наконец, оставил меня в покое, делаю заказ, добавляю в коктейль три щедрые щепотки табаско, перемешиваю, делаю глоток и иду к унитазу.

Возвращаюсь и понимаю, что Уве с Анатолем заговорили о деле, которое и свело нас вместе. Возможность заняться чем-то кроме самокопания резко улучшает мое состояние. Речь идет о человеке, которого я всегда называл сербом и который давно сделал ноги. Это тот самый тип, настойчиво предлагавший Марианне воспользоваться его тренажерами. Его зовут Миро, он шурин Анатоля.

– Сейчас мы тебе объясним, как все фурычет, – говорит Уве.

Наверное, у меня удивленный вид, потому что он поясняет:

– Бельман сел нам на хвост. Вчера снова звонил. Скоро он до нас доберется. Но ты нам поможешь от него избавиться. Раз и навсегда.

– Что значит «раз и навсегда»?

Уве смеется:

– Да очень просто: нужно, чтобы он отсюда испарился.

Анатоль и Уве громко хохочут. И в самом деле, это же очень смешно. Смех прекращается так же внезапно, как и начался. Мы сдвигаемся поближе, и они начинают объяснять, «как все фурычит», при этом Уве, если можно так выразиться, выдает общую канву, а Анатоль время от времени добавляет некоторые детали. Объяснение длится довольно долго и оказывается более запутанным, чем всё есть на самом деле. Вероятно, они хотят произвести впечатление. И это им, безусловно, удается.

Поскольку Уве – культурист и руководитель фитнес-студии – имеет специальные знания, то ему сам бог велел заняться нелегальной скупкой и продажей препаратов для наращивания мускулов, в основном анаболиков, стероидов. У Уве можно купить и кокаин, хотя он не рассматривает его в качестве основы своего предприятия. Кокаин включен в ассортимент только потому, что этого требуют покупатели. Они берут у него анаболики, ну а заодно, если уж вышла такая оказия, они, понятное дело, хотят поиметь еще и пакетик ширева. Торговец только выигрывает, если такой товар наготове. Те, кто пользуется анаболиками, они же не нарки, они ширяются просто для того, чтобы лучше чувствовать себя на тренировках. Чувствовать себя еще лучше, как выразился Уве. Наряду с основным бизнесом Уве занимается и фитнес-студией, но дела там пущены на самотек. А вот «Парадиз стильной мебели» Анатоля играет намного более важную роль. Уве дает мне понять, что ему хочется, чтобы все документы там содержались в порядке, тогда всю неучтенку, полученную на торговле допингом и наркотиками, можно будет отмыть в этом самом «Парадизе». Вот здесь в игру вступает Миро. Анатоль называет его ответственным, достойным доверия бизнесменом, у которого просто возникли некоторые «проблемы», из-за них он и уехал в свою Сербию. Именно он несет ответственность за долги ООО «Фурнитуро». Через родственников и знакомых по всему свету Миро добывает заказы для Анатоля. В Любляне, Париже, Бухаресте, Москве, Лондоне, Нью-Йорке существуют требовательные клиенты, которые настолько высоко ценят стильную мебель Анатоля, что желают иметь полные гарнитуры для гостиных, столовых и спален. Этой мебелью они мечтают заставить все свое уютное гнездышко. Миро же следит за тем, чтобы заказы были максимально большими. Анатоль берется выполнить их все, составляет накладные, выписывает счета и с благодарностью посылает клиентам подтверждение о поступлении денег. Естественно, никто не получает никакой мебели и никто не оплачивает никаких счетов. Оплата осуществляется из добытого Уве черного нала, который таким образом оказывается внесенным в книги и легализует денежные поступления. Конечно, это не все деньги, а ровно столько, чтобы придать «Парадизу стильной мебели» видимость здорового предприятия. На самом деле и проверяющие, и финансовое управление считают «Парадиз» образцовым учреждением, и Анатоль делает все возможное, чтобы никакие официальные органы не связывали его с ООО «Фурнитуро», магазин которого он купил за одну марку, когда Миро обанкротился.

Все проходит без сучка без задоринки; единственный, как мне кажется, опасный момент – это завязка на анаболики и наркотики. Но Уве утверждает, что держит руку на пульсе, он работает только с надежными на все сто процентов людьми, здесь прокола быть не может. Его волнует только Бельман.

Конечно, Бельман тоже знает, что «официально» Уве и Анатоль не имеют ничего общего с ООО «Фурнитуро», который является должником банка. Но он не теряет интереса к моим нынешним друзьям. Поэтому подозрение Уве, что Бельман мог пронюхать о его связи с «Парадизом», не лишены основания. Вот почему мое сотрудничество оказывается как нельзя более кстати.

За одну минуту я успеваю многое прокрутить в голове. Уве и Анатоль, которых я раньше считал мелкими рыбешками, время от времени прокручивающими какие-то не совсем честные делишки, оказались активной, хорошо организованной мафией, буквально накачанной криминальной энергией. А я, сразу не разобравшись что к чему, вляпался в это дело по уши, получив информацию весьма секретного характера. Зная это, я обязан пойти в полицию и всё рассказать. Но Уве и Анатоль уже подпустили меня к кормушке, поэтому я никуда не пойду. Да и есть ли у меня причины делать им гадости? Вы считаете, что вполне достаточно того, что они нарушают закон, и любой гражданин, например я, обязан сразу же спешить на помощь правосудию? Да, вне всякого сомнения, вы правы. То, чем занимаются мои друзья, незаконно. Но этот момент в нашем сотрудничестве интересует меня меньше всего. Честно говоря, я не представляю себе, что такое законность и легальность, когда речь идет о деньгах. Все крутится вокруг собственных интересов или интересов тех, кто платит тебе деньги. Не могу понять, почему продажа анаболиков людям, стремящимся стать красивее или сдохнуть, – это неправильно, а уничтожение гражданина с помощью постоянного роста требуемых банком процентов – справедливо. Извините, но я никогда не был силен в отделении зерен от плевел, – это занятие скорее для доверчивых простаков, которые утверждают, что для них очень важен сам факт проживания в правовом государстве, хотя они не имеют никакого понятия о том, что это такое.