Всё, что от тебя осталось - [63]
Мне было нечего добавить, и я зажмурился рыжему солнцу, вспомнив, что забыл дома свои солнечные очки. Мы припарковались у Таниных ворот, и Толик помог мне сесть в кресло. Нас приветливо встретила её мама и провела на лужайку с бассейном.
– Хм, здесь так мило, – послышалось от Толика.
– Таня, это мой друг Толик. Толик, это Таня.
– Очень приятно, – расплывшись в улыбке, ответила Таня.
А Толик с чего-то поцеловал ей руку.
– Ты поможешь мне выбрать фильм? – спросила Таня.
Я согласился и направился за ней к низкой веранде.
– Толик, он такой… необычный! – удивленно произнесла она, оборачиваясь назад.
– Хм, необычный? Ну да, это практически его словесный портрет.
Таня рассмеялась.
– Ты совсем не ревнуешь?
– К кому? К Толику? Безусловно, ревную. Но у меня нет никаких шансов против него, поэтому любое сопротивление бесполезно.
Она снова хохотала.
– Ты раньше был ревнивцем, я помню.
– Я раньше был балбесом.
На этот раз мы рассмеялись вместе. Вдруг я ощутил нежное касание её руки и пряный запах волос. Таня, словно летняя гроза, подкралась и молниеносно поцеловала меня. Я не ожидал, и от этого по всему телу пробежали мурашки. Как много чувств давало одно её прикосновение, словно я, наконец, нашёл в своей биолаборатории нужный реактив активатор счастья. Теперь я не имел сил оторвать от неё глаз, она же принялась с деловым видом копаться в дисках с фильмами.
– Ты какой жанр хочешь посмотреть? Мои друзья любят ужасы.
– Ужасы? – переспросил я, хотя прекрасно услышал её.
– Ага, ты боишься?
– Боюсь? – снова совершенно по-глупому переспросил я.
– Не бойся, я тебя защищу! – рассмеялась она.
Низ книжного шкафа в просторной гостиной пестрил яркими обложками дисков. Из ряда названий мне вдруг попалось на глаза слово, имеющее в себе корень «кома». Случайно или нет, я наклонился и вытащил из плотного ряда дисков зарубежный фильм ужасов, который на русский манер назывался «Коматозники».
– Про что этот фильм? – показывая диск, поинтересовался я.
– М-м-м, это хороший фильм про студентов медиков. Они экспериментируют с клинической смертью.
– Зачем? – машинально спросил я.
– Ну, как зачем? Чтоб узнать, что там, за гранью смерти! Хочешь посмотреть?
Я утвердительно кивнул.
У бассейна ребята выставили экран, проектор и удобные сидения мешки. Мне первый раз захотелось вылезти из инвалидного кресла и разлечься с бутылочкой пива на мягкой траве, как это сделал Толик. Он словно звезда Голливуда привлек сегодня внимание всех друзей Тани без исключения. Девушки пытались выбрать место для просмотра кинофильма поближе, а парни заискивающе протягивали ему пиво, в тщетной попытке разгадать секрет его магнетизма. Мы сидели с Таней дальше всех, и поначалу фильм нас только отвлекал от изучения рук друг друга. Фигуристая девушка, что назвала себя Надин, подтянула своё кресло ближе к Толе и что-то шепнула ему на ухо. Я, словно ревнивая девица, принялся за ними наблюдать. Вскоре она уже гладила его волосы и предлагала испробовать её коктейль. Толик лишь мило улыбался и попивал пиво, возвращая свои волосы на прежнее место. Непостижимо, но в один из затемненных моментов, когда мы все погрузились в полумрак, она украдкой поцеловала его шею. Толик повернулся и что-то коротко ответил. Она глотнула свой коктейль, но не смогла отсесть от моего друга. Толик пьянил ее гораздо боле алкоголя.
Вдруг на экране группа молодых студентов, вооружившись дефибриллятором, ввели одного из парней в состояние клинической смерти. Нам с Толиком стало не до Надин. Парень попал по другую сторону смерти – в свои детские воспоминания. Надо отметить, что именно воспоминания глушили меня в Гленамар больше всего, оттого, все показанное в художественном фильме вызвало во мне ещё больше эмоций. Через пять с половиной минут, пока не началось необратимое кислородное голодание мозга, парень был возвращен к жизни тем же самым дефибриллятором. Толик обернулся и пристально посмотрел мне в глаза. Нам крайне повезло с выбором фильма, чего никак нельзя было сказать о Надин.
Я был так захвачен новой идеей, что пропустил Танин романтический порыв поцеловать меня.
– Вас с Толей что-то объединяет большее, чем просто дружба? – наконец, не выдержала она.
– О чем ты? Нет, мы просто… Наверное, авария нас сблизила, – постарался объяснить я.
– Ну да, его девушка умерла, твоя в коме…
– Таня, не надо так говорить. Я здесь не потому, что Женя в коме.
– Женя… – протянула она.
– Мне б не хотелось, чтоб ты так думала.
– А как мне думать? – срывалась она.
– Думай, что я однажды в одиннадцатом классе пошёл на олимпиаду и безнадежно влюбился. Тогда меня испугали эти чувства, и я полагал, что в институте таких чувств только прибавится, а самая милая улыбка на свете вскоре сотрется из моей памяти. Но она не только не стерлась, она так и осталась самой милой на свете, а её хозяйка самой желанной для меня.
Таня расплылась в улыбке, и вскоре я почувствовал мягкое прикосновение её головы у себя на плече.
– Что скажешь, бро? – прервал тишину Толик.
Мы отъехали уже довольно далеко от Таниного дома, но всё ещё не могли говорить.
– Странные чувства. Я будто знаю, что это надо сделать и хочу помочь Жене, но я боюсь, чувак. Банально боюсь!
Когда я пишу свои книги, я прислушиваюсь и принюхиваюсь, словно старая ведьма, чтоб обнаружить следы истории в вековом дремучем лесу страниц. Эти следы оставляет для меня само произведение, ведь оно, словно живое, ненавязчиво ведет меня за собой, давая проникнуть вглубь основного действия. И даже уже находясь там, в самой середине истории, я еще даже не догадываюсь, чем же все закончиться…
Представь, что ты лежишь на зеленом поле молодых побегов и рассматриваешь кучевые облака, скопившиеся над лесом. Вдруг, к тебе приходит способность увидеть поле таким, какое оно есть без скрытых тайн, так как его видят ведьмы. Ты закрываешь глаза и поднимаешься в воздух, переворачиваешься и смотришь вниз, видишь сверху себя, беззаботно лежащую на траве. Ты смотришь сначала на поле и, в ту же секунду видишь каждую травинку, каждую землишку по отдельности. Под каждым камнем, около каждого корешка кишит жизнь, не особо приятная тебе, от микроскопических тварей до муравьев, от сороконожек до различного вида жучков и паучков.
Вчера жители мирного Белграда пили кофе, обсуждали футбольные матчи и болтали с соседями по очереди в супермаркетах. Сегодня они готовы убивать друг друга: кто – за идею, а кто – за наживу. Разделенный рекой город оказывается в одночасье охвачен военным переворотом. Пока на одном берегу устанавливается жесткая диктатура, на другом свирепствуют мародеры и вооруженные банды. Пятеро незнакомцев объединяются, чтобы выжить в челюстях гражданской войны и пробраться туда, где, по слухам, есть безопасный коридор.
Это 340 год до нашей эры. Преследуемый, преследуемый юноша-брамин клянется отомстить за ужасное убийство своего любимого отца. Холодный, расчетливый, жестокий и вооруженный полным отсутствием общепринятой морали, он становится самым могущественным политическим стратегом в Бхарате и преуспевает в объединении разоренной страны против вторжения армии этого полубога, Александра Великого. Столкнув слабые стороны обеих сил друг с другом, он одерживает злую и удивительную победу и успешно устанавливает Чандрагупту на трон могущественной империи Маурьев.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.