Всё, что от тебя осталось - [11]
– Вы уверены, что без «их» помощи сможете расшифровать этот текст? – смутилась я.
– Конечно, я же историк! – оптимистично заулыбалась Лукреция.
Что ж, на мой взгляд, прогресс был налицо, и за шесть месяцев лечения у нас она, судя по всему, смогла договориться с собой. Я поставила дату и подпись на выписке.
Нажав одну из кнопок под столом, я вызвала санитара проводить ее. Вскоре дверь отворилась, и высокий парень прошел к столу. В коридоре меня уже ожидал следующий пациент. Проходя мимо него, Лукреция на секунду глянула ему в глаза и тут же потупила взор, обнимая свою сумку, полную уникальных знаний.
– Она, она… Нет, вы видели? – вскрикнул немолодой мужчина. Его привели в смирительной рубашке, из которой он принялся вырываться, как только они поравнялись в дверях. Пациент плюнул вслед уходящей Лукреции и уже в следующее мгновение принялся читать слова какой-то молитвы так быстро, что губы его не успевали за мыслями, разбрызгивая слюну вокруг рта.
Седые взъерошенные волосы неимоверно его старили, хотя в истории болезни значилось тридцать шесть лет.
– Развяжите меня! – почти приказал он.
– Прошу вас, присядьте, – игнорируя его просьбу, я указала ему на стул.
– Тогда вытрите мне бороду, – взирая на санитаров, попросил он уже более спокойным тоном.
Один из них снял с шеи полотенце и вытер ему лицо.
– Только не говорите, что вы ее выписали?!
– А что вас удивляет? Она, между прочим, уже давно ведет себя намного спокойнее вас! – словно разговаривая с маленьким ребенком, я погрозила ему пальцем.
– Вы что, вправду не видели, как исказилось ее лицо?
– Нет, мы ничего не видели, но вы нам можете рассказать. Возможно, в следующий раз мы будем более внимательны к мелочам.
– Простофили! – выдохнул он в сторону. – Как можно быть настолько слепой?
– Если вы продолжите без оскорблений, я буду вам крайне признательна.
– Да в ней же демон сидит! Вы чего, люди?! Ее привязать к кровати надо и вызвать экзорциста, а не выписывать…
Как ты уже понял, мой пациент поседел не зря. Он постоянно видел одержимых бесами людей и, будучи на свободе, даже пытался их изгонять. Когда его доставили в клинику, при нем были бутылки со святой водой, огромный серебряный крест и изображения различных святых. Он смог бы найти в наших стенах мир, вдали от шумных улиц и греховных падений. Однако оказалось, что, по его мнению, практически все душевнобольные одержимы и его нахождение среди бесноватых было самым неудачным стечением обстоятельств.
Посреди ночи раздался звонок.
– Доброй ночи, Мария Павловна, Лукреция Дмитриевна Шульц ваша пациентка?
– Да, что произошло?
– Ее родители. Сорок восемь ножевых ранений, оба скончались на месте.
У меня похолодели руки.
– Номер отделения, я еду…
На четыре было назначено собрание. Оно не определяло судьбу Лукреции, ей вряд ли теперь светило покинуть стены больницы. Но оно определяло мою судьбу как практикующего врача-психиатра. Я не боялась потерять работу, но я изо всех сил пыталась понять, как такое могло произойти. Как вялотекущая шизофрения спустя всего неделю могла превратиться в параноидную. Как Лукреция могла нарушить все допустимые границы разумного и зарезать своих собственных родителей посреди ночи, пока те мирно спали. Затем она позвонила в полицию и чистосердечно призналась, рыдая в трубку и задыхаясь от горя.
– Мария Павловна, вы готовы? Из министерства будут через 10 минут. Следователь уже приехал, – сообщила мне коллега.
– Я хочу, чтоб на собрании присутствовал Станислав, мой пациент, – потирая лоб, напряженно произнесла я.
– Но если он опять будет…
– Если будет опять, то уведем, – перебила я. Та закивала головой и оставила мою дверь приоткрытой.
Перед глазами стоял вчерашний вечер. Я шла по тусклому коридору, наполовину выкрашенному в неприятный зеленый цвет. Меня не покидало ощущение, что из высоких больничных окон за мной кто-то следит. И даже крепкие решетки на окнах были не в состоянии остановить этот невидимый пристальный взгляд. Он мог проникнуть куда хотел. В любое помещение, в любой уголок земли и в любую голову. Мне стало не по себе, и я ускорила шаг. Была ли я верующей или атеисткой? Работая здесь, мне приходилось быть и той и другой. В медицине намного больше необъяснимого, чем непосвященный человек может себе только представить. Начиная от чудесных излечений силой убеждения, заканчивая моментальным облегчением тела на двадцать один грамм, когда мозг умирает. Так вот, в психиатрии странностей гораздо больше, чем в остальных медицинских отраслях вместе взятых.
Тяжелые замки отворились, и я прошла в узкую палату. По мускулатуре лица поняв, что Станислав притворяется спящим, я прошла в конец комнаты и, опустившись на одинокий стул, тяжелым вздохом просигнализировала ему о желании начать разговор.
– Не страшно одной в изолятор? – послышался его негромкий голос.
– Если б я видела бесов, мне меньше всего хотелось бы делить с ними одну палату. Если б вы не вели себя буйно по отношению к другим пациентам, то были б сейчас в общей. Ну а если б не пытались изгонять из них нечисть, ходили б на свободе.
– Кто, если не я? Вы же настолько слепы, что не видите их.
Когда я пишу свои книги, я прислушиваюсь и принюхиваюсь, словно старая ведьма, чтоб обнаружить следы истории в вековом дремучем лесу страниц. Эти следы оставляет для меня само произведение, ведь оно, словно живое, ненавязчиво ведет меня за собой, давая проникнуть вглубь основного действия. И даже уже находясь там, в самой середине истории, я еще даже не догадываюсь, чем же все закончиться…
Представь, что ты лежишь на зеленом поле молодых побегов и рассматриваешь кучевые облака, скопившиеся над лесом. Вдруг, к тебе приходит способность увидеть поле таким, какое оно есть без скрытых тайн, так как его видят ведьмы. Ты закрываешь глаза и поднимаешься в воздух, переворачиваешься и смотришь вниз, видишь сверху себя, беззаботно лежащую на траве. Ты смотришь сначала на поле и, в ту же секунду видишь каждую травинку, каждую землишку по отдельности. Под каждым камнем, около каждого корешка кишит жизнь, не особо приятная тебе, от микроскопических тварей до муравьев, от сороконожек до различного вида жучков и паучков.
«Карвед Рок. Пригород» – это одноименный челлендж проекта «Текстовые сериалы Валентины Б.», в котором авторы фантазировали на предложенную тему. Что-то не так с этим местом. Если вы попали в Карвед-Рок, то отныне считаетесь пропавшими без вести. Для вас начинается новая жизнь в полупустом городе на побережье океана. Без любимых, родных и близких. Отсюда нельзя выбраться. Содержит нецензурную брань.
Женщину терзают тревоги, что ее муж узнает про измену пятилетней давности. Узнает, что сын не от него. Но, в то же время, она хочет все ему рассказать, когда подвернется момент. Все усложняется появлением в гостях настоящего отца ее сына. Ее мучают кошмары, связанные с нерожденными дочерями. Годом раньше, до измены, ей пришлось сделать аборт. Но ей так хотелось, чтобы в их семье появился ребенок, поэтому она пошла на этот шаг и изменила своему мужу с давним другом. Между тем, сыну стали являться образы его сестренок.
Он следовал за ней, потому что хотел обладать. Она поверила ему, потому что хотела острых ощущений. Есть поговорка, что любопытство может убить… но Валериэн Кимбл начинает понимать, что его удовлетворение может стать еще хуже. Четырнадцатилетняя Валериэн живет в эпоху, когда мерзавцы и плохие парни изображаются как романтический идеал, а герои устарели и скучны. Поэтому, когда Гэвин Мекоцци, гениальный, но странный парень-одиночка из ее школы, начинает проявлять к ней интерес после случайной встречи в зоомагазине, Вэл заинтригована.
Нет писателя более экстремального, извращенного и грубого, чем Эдвард Ли. Его мир — это мир психопатов-насильников-реднеков, демонов, одержимых сексом, и инопланетян, крадущих сперму. Приготовьтесь, король сплаттерпанка гарантированно шокирует, оскорбит и заставит вас смеяться, пока вас не стошнит…
«Если тебе предложат нечто совершенно непотребное, точно выходящее за рамки общественной морали, да настолько откровенно, что станет стыдно рассказать даже самой близкой подруге, то в котором часу ты согласишься?». Вот и героиня не имела ни шанса устоять перед личными демонами, толкающими ее с головой в водоворот страсти и похоти. Девушка желала познать себя и свою сексуальность, давно утерянную в скучном браке, а осознав, с какой легкостью принимает приглашение малознакомого мужчины, окончательно уверовала в свое превосходство перед обществом – людьми, чьи страхи не дают им наслаждаться жизнью в полной мере.
Мрачный рассказ о человеке, попавшем в лапы ужасной системы. Проходя по её конвейеру, он узнает очень важное о себе, о человечестве, о мирах и о самой системе.