Все, что остается - [11]

— Сегодня утром приходил полицейский, — ответила она, глубоко и надрывно вздохнув. — Он взял из спальни моей дочери кое-какое белье, а также расческу. Он сказал, что белье нужно, чтобы дать его понюхать собакам, а расческу он взял для того, чтобы сравнить оставшиеся на ней волоски с теми, которые, возможно, обнаружатся в салоне машины. Хотите посмотреть ее спальню?

Мне было любопытно взглянуть, и я утвердительно кивнула головой.

Следуя за миссис Харви по полированным деревянным ступенькам, я поднялась на второй этаж. Спальня Деборы находилась в восточном крыле дома, откуда хорошо наблюдался восход солнца, а также скучившиеся над речкой грозовые облака. Это была не типичная для подростка комната, обставленная незамысловатой, в скандинавском стиле, мебелью, изготовленной из роскошного тутового дерева. Широкая кровать застлана стеганым одеялом голубовато-зеленой расцветки, а на полу лежал индийский ковер в розовых и темно-фиолетовых тонах. Книжный шкаф завален энциклопедическими словарями и романами, а две висевшие над ним полки уставлены призами и увешаны большим количеством ярких ленточек с медалями. На верхней полке красовалась фотография Деборы, стоящей на гимнастическом бревне с запрокинутой назад головой, с грациозно разведенными в сторону руками и лицом очень дисциплинированной и умной девушки. Даже не будучи матерью Деборы Харви, я поняла, что эта девятнадцатилетняя девочка была какой-то особенной.

— Дебби сама подбирала все необходимое для своей комнаты: мебель, ковер нужной расцветки. Даже не верится, что только несколько дней назад в этой комнате она собирала свои вещи, готовясь к началу учебного года. — При виде стоявших в углу комнаты сумки для книг и дорожного чемоданчика у миссис Харви запершило в горле. — Она очень собранная девочка, вся в меня. — Нервно улыбаясь, добавила: — Уж в чем в чем, а в неорганизованности меня трудно обвинить.

Я вспомнила безукоризненно чистый изнутри и снаружи джип Деборы с аккуратно уложенным на заднем сиденье багажом.

— Она так тщательно ухаживает за своими вещами, — продолжала миссис Харви, приближаясь к окну. — Меня часто беспокоило то, что мы позволяли ей много удовольствий: машину, одежду, деньги. Мы с Бобом немало обсуждали этот вопрос. Не так-то просто контролировать семейные отношения, находясь в Вашингтоне. Когда я получила назначение на должность прокурора в прошлом году, мы все решили, что моя работа не должна нарушать семейное благополучие. Кроме того, Боб тоже трудится здесь. Я решила, что целесообразнее будет, сняв квартиру в Вашингтоне, приезжать домой на выходные и заодно подождать результатов следующих выборов.

Помолчав немного, она продолжила свою мысль.

— Мне кажется, основная моя ошибка заключается в том, что я не умела что-либо запретить своей дочери. Нелегко сохранить благоразумие, желая исполнить прихоти своего ребенка. Особенно это трудно сделать, вспоминая свои молодые годы, когда очень хотелось получше одеться и поэффектнее выглядеть. Зная, что у родителей недостаточно средств, чтобы пойти на прием к дерматологу, ортодантисту или к специалисту по пластическим операциям, мы во многом себе отказывали. Иногда мне кажется, — продолжала она, скрестив руки на груди, — что мы не всегда выбирали правильные решения. Взять, например, этот джип. Я была против покупки персональной машины для дочери, но мне не хватило твердости противостоять ее прихоти. С практической стороны мне понятно ее желание иметь под рукой собственную машину, на которой можно уехать куда угодно независимо от погоды.

Немного поколебавшись, я спросила:

— Вы говорили о пластической операции, имея в виду какие-то специфические особенности строения тела вашей дочери?

— Большая грудь несовместима с занятиями гимнастикой, доктор Скарпетта, — ответила она, не поднимая на меня глаз. — Уже к шестнадцати годам у Дебби была большая грудь. Ее бы не очень смущало это обстоятельство, если бы не мешало ее занятиям спортом. В прошлом году ей сделали пластическую операцию на груди.

— Когда была сделана эта фотография? — спросила я, указывая на висевшее фото, где грациозная, точеная фигура Деборы напоминала статуэтку.

— Фотография была снята в апреле месяце, в Калифорнии.

Когда речь идет о пропавшем, предположительно мертвом, человеке, люди моей специальности редко интересуются особенностями строения тела жертвы, будь то описание прямой кишки, или заднего прохода, или шрамов, оставшихся после пластической операции. Все эти детали очень важны для опознания тела, и знакомилась я с ними по сводкам, получаемым из Национального центpa по расследованию криминальных убийств (НСИС). Я больше интересовалась характеристиками, присущими живому человеку, научившись за годы работы не всегда доверять своим личным впечатлениям.

— Все, что я вам рассказала, должно остаться тайной, — сказала миссис Харви. — Дебби — очень скрытная девушка. В нашем доме принято хранить семейные тайны.

— Я понимаю вас.

— Ее отношения с Фредом тоже были скрыты от постороннего взгляда. Я уверена, что от вашего внимания не ускользнуло отсутствие его фотографий или каких-то других напоминающих о нем предметов в нашем доме. Они, несомненно, дарили друг другу фотографии, мелкие подарки, сувениры. Но она никогда никому об этом не рассказывала. Например, в прошлом году, сразу после дня ее рождения, в феврале месяце, я заметила на мизинце ее правой руки золотое колечко, представлявшее собой узенькую полоску с цветочным орнаментом. Она так и не сказала, хотя я и не спрашивала, откуда у нее это кольцо. Но я уверена, что это кольцо было подарком Фреда ко дню рождения.