Все, что она хочет - [33]

- Не мы, а ты, я и не собирался, - добродушно поправил Сэмюэл.

- Это правда. А вообще фестиваль мне понравился. Называется Кумбха-мела. Про все рассказывать не буду, слишком долго. Что меня особенно впечатлило - голые йоги, которые издеваются над собой. Накручивают пенис на палку, утверждая, что в страданиях достигают совершенства. Это надо видеть... Потом люди пошли окунаться в реку, чтобы «очиститься». И я за ними. Спасибо Сэмюэлу - вовремя остановил. Увидел проплывающие экскременты. Не понимаю, почему река так загрязнена. Ведь она считается священной. Казалось бы, люди должны сохранять Ганг в приличном виде.

- Дорогая, перестань строить из себя идеалистку. Ты же знаешь, там не все в порядке с бытовыми удобствами.

- Да, еще один показатель отсталости. Общественные туалеты стоят на воде. Содержимое тут же уносится течением. С одной стороны -естественная утилизация. Но представь, Марк, каково тем,  кто живет ниже по течению! - возмутилась Амелия, отправляя в рот очередной кусочек суши. У нее отлично получалось совмещать несовместимое: рассказывать о неаппетитных вещах и наслаждаться пищей.

- А, не это главное, - бодро добавила она. - Я влюбилась в Индию. Помнишь, Сэмюэл, как замечательно нас кормили в поезде на Мумбай? Они везде добавляют ту особую приправу «кэрри» желтого цвета. Она самая популярная в азиатском регионе. Вкусно. Только если испачкаешь одежду, можешь выбрасывать, потому что кэрри не отстирывается...

- Куда ваш следующий маршрут? - спросил Марк у отца.

- Я хотел в кругосветный круиз. Амелия - побродить по Аравийской пустыне. На верблюдах.

- Интересный разброс мнений.

- В круизе мы уже были, - сказала Амелия. - Вокруг Америки. Кстати, Марк, очень советую хотя бы раз пережить проход через Панамский канал. Зрелище, которое не забудешь! Представь: корабль гигантский, проход узкий. Кажется - невозможно. Не впишется. Честно - я по-настоящему испугалась. Думала - обязательно врежемся в стену.

Сэмюэл повернулся к жене:

- Тебе же стюард объяснял: судно ведут роботы, столкновение исключено. Безопасность гарантирована.

- Да. Но все равно.

- Обошлось? - спросил Марк, глянув на мать в зеркало заднего вида.

- Даже бортом не прикоснулись! Ювелирная работа. Они и берут за нее неплохо.

- Это основная экономики Панамы.

- Точно. Знаешь, сколько стоит проход одного лайнера?

- Понятия не имею. Никогда не интересовался.

- Самые дорогие - круизные. Такие громадины, как «Норвежская Жемчужина» платят по четыреста пятьдесят тысяч долларов. Отличный источник дохода. Другие страны тоже задумали прорыть канал. Кажется, Никарагуа, а, Сэмюэл?

- Нет, Коста Рика.

- Мам, а чем тебя пустыня привлекает?

- Своей философией. - Амелия помолчала, чтобы переключиться на новую тему. - Многие думают: пустыня - пустая. Никто там не живет, потому что невозможно. Ан нет. В пустыне кипит жизнь. Только на другом уровне. Мы в прошлом году ездили в Марокко. Побывали в местах, куда возят туристов - Маракеш, мечети, дворцы и так далее. Очень красиво. Потом пригласили нас на экскурсию в Варзазат.

- Чем он знаменит?

- Крупнейшая натурная съемочная площадка. Своеобразный африканский Голливуд. Там снимали, в частности, «Игры престолов».

- А, помню. Классные пейзажи. Я четыре сезона смотрел. Потом как-то надоело. Сюжет упростился, много фантастического появилось.

- Я все сезоны смотрел. И жду продолжения, - сообщил Сэмюэл.

- Я тоже, хоть и не люблю сериалов, - сказала Амелия. - Так вот. В пустыню ехать нашлось  немного добровольцев. Среди которых, естественно, мы. Там неподалеку есть деревенька берберов...

- К которым твоя мама, естественно, напросилась в гости, - закончил фразу Сэмюэл.

- Ой, Марк, я не устаю повторять. Приезжаешь в чужую страну, особенно - в бедную, непременно поговори с жителями. Посмотри на быт. Не для того, чтобы ужаснуться, почувствовать себя привилегированной расой. Для себя. Чтобы обогатиться опытом. Восхититься приспособляемостью людей. Понять их образ мыслей. Сравнить наши и их приоритеты. Может - поучиться чему-то. Знаешь, полезно над такими вещами поразмышлять.

- Чему же научил тебя житель пустыни - бербер?

- Вечным истинам. Счастье - не в деньгах. Не в дворцах. Не в драгоценностях.

- Давно известно. В чем же его счастье?

- В душевном спокойствии. В простоте. Зашли мы в гости к одному пастуху, звали Мохамед. Вернее, посидели возле жилища. Дом его - глиняная хижина, где встать во весь рост невозможно. Им и не требуется, они внутри только спят. Вся жизнь на улице. Сидим возле костра: я на пеньке. Мохамед на песке. Чай вскипятил. Разлил по стаканчикам.  Рассказывает. «Я счастлив здесь. Ни о чем не беспокоюсь. Троих детей вырастил. Они в города уехали. Старший Ахмат - во Франции. К себе зовет. Мы с женой не хотим. Ни в город, ни за границу. Мне пятьдесят один, я свою жизнь прожил. Если завтра Аллах призовет, пойду к нему без сожалений». И такое блаженство на лице... Как у праведника. Жизнь тяжелейшую прожил - в труде, без привычных нам удобств. Ни на что не обижается. Не жалеет, не мечтает. Заметила я у него часы на руке. Показалось странноватым. Бессмысленным. В пустыне время неважно. Каждый день одно и то же. Часы, минуты не существуют. Года проходят незаметно. Спрашиваю - зачем? Как думаешь, что ответил Мохамед?