Все, что ему нужно - [28]

— Прямо-таки с каждой? В это сложно поверить.

— Ты серьезно? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что красивая умная женщина может воспользоваться сексом, чтобы хоть на секунду возвыситься до такого богатого и влиятельного человека?

Ну наконец-то они дошли и до этого. Но Синди еще ничего не успела ответить, как снова вмешался Гриффин:

— Хватит, мама.

— Чего? — удивленно моргнула Каро.

— Всего, просто ответь, помнишь ты имя этой няни или нет.

Каро так пристально посмотрела на сына, а потом довольно улыбнулась, что Синди сразу поняла, что вмешательство Гриффина с головой выдало их отношения.

— Когда она у нас работала, я всего пару раз с ней разговаривала, неужели ты ждешь, что я могла запомнить ее имя?

— Всего пару раз? — недоверчиво нахмурилась Синди. — А сколько она у вас проработала?

— Месяцев пять-шесть.

— И эти полгода, что она заботилась о ваших детях, вы всего пару раз с ней разговаривали?

— Ну да, она хорошо за ними следила, они никому не мешались, о чем мне было с ней разговаривать?

— Но ведь это ваши дети.

Каро лишь небрежно отмахнулась от ее слов. Взглянув на Гриффина, Синди увидела, как закаменело его лицо, хотя он явно изо всех сил старался не показывать, насколько ранили его эти слова.

А ведь он ждал этих слов. Ждал и был готов. Но Каро так говорила даже не потому, что действительно так думала, а просто чтобы наказать его за то, что он посмел вступиться за Синди.

И теперь она наконец-то поняла то, что он пытался ей объяснить. Ведь Синди действительно совершенно не привыкла к таким отношениям внутри семьи.

А еще она поняла — не подпуская ее к своей матери, Гриффин пытался защитить не только ее, но и самого себя. Ведь как бы старательно они ни прятали их отношения, Каро сразу же все поняла, и теперь ей будет чем давить на сына. Из-за нее Гриффин оказался уязвим.

Но Синди не собиралась сдаваться, ведь теперь она уже не сомневалась — Каро действительно что-то известно.

— Хорошо, но, даже если вы не помните, как звали ту няню, вы наверняка знаете того, кто должен это помнить. Как она к вам попала? Вы пользуетесь услугами какого-либо агентства?

— Да, точно, она устроилась к нам через агентство.

— Замечательно, а как оно называется?

— Не знаю.

— Что?

— Я не знаю, но Шарлин Шепард должна это знать, это она всем занималась по просьбе Холлистера.

— Тогда мы пойдем поговорим с Шарлин, — заявил Гриффин и поднялся.

Синди вдруг поняла, что ее жизнь сложилась не так уж и плохо. Пусть она никогда не знала своего отца, матери не было до нее практически никакого дела, а о прочих родственниках и сказать нечего, зато потом она оказалась в отличной приемной семье, где ее действительно любили и о ней заботились.

А каково пришлось Гриффину? Мог ли он хоть раз в жизни сказать, что ему действительно хорошо дома?

Вряд ли.

Синди вдруг захотелось заплакать.

Глава 10

Гриффин всегда любил греческие мифы, особенно «Одиссею» Гомера. И больше всего ту часть, где речь идет о Сцилле и Харибде, настоящий шедевр. Наверное, самому Гомеру точно так же повезло с родственниками, как и самому Гриффину. Ведь теперь, когда ему после разговора с матерью предстояло идти к бывшей любовнице отца, он чувствовал себя точно так же, как и Одиссей, зажатый между двумя чудищами, у одного из которых шесть голов, а второй всасывает непомерные количества воды.

Так что удивительного в том, что ему не хотелось втягивать во все это Синди? Ведь даже Одиссей не смог уберечь всех своих спутников.

Пусть Шарлин и казалась невероятно хрупкой и уязвимой, так же как и мать, но она была при этом невероятно сильной. А еще она была одним из немногих хороших людей в его детстве, но доброе сердце и благие намерения не мешали ей создавать бесконечные проблемы и несчастья. Поэтому десять лет Гриффин буквально прожил между Сциллой и Харибдой.

А ведь в детстве он предпочитал оставаться именно с ней, ведь, когда его брали в «Инновации Кейна», у нее в столе всегда был набор из ста шестидесяти четырех карандашей, вместо шестнадцати материнских, и к тому же она никогда не забывала проверить, чтобы у Гриффина была подходящая для рисования бумага. А когда ему в семь лет вырезали аппендикс, именно она сидела с ним в больнице.

Конечно, когда Гриффин вырос, он многое понял, но это все равно не объясняло того, почему ему теперь так сложно встретиться с Шарлин.

Когда они уже к ней ехали, Гриффин поймал на себе взгляд Синди.

— Что?

— Ты нервничаешь.

— Нет.

— Да ну? — Синди выразительно глянула на его пальцы, выстукивающие на руле какой-то бешеный ритм.

— Ладно. — Подумаешь, ну, нервничает он, ну и что? Что в этом такого? — Может, немного.

— Хочешь рассказать почему?

Нет, совершенно не хочет.

Синди не стала настаивать и лишь пожала плечами.

— Просто я подумала, если ты выговоришься, то сможешь успокоиться. Ведь если верить слухам, лучше не стоит показывать ей свои слабости.

— Слухам? Каким еще слухам?

— Которые ходят в офисе. Ведь она теперь главный операционный директор в «Шепард капитал»? Говорят, она отлично знает свое дело.

— И что?

— А еще говорят, что она ненавидит Кейнов. И вот мы идем к ней, чтобы что-нибудь у нее узнать. Я бы даже сказала, мы добровольно решили залезть в пасть ко льву. Неудивительно, что ты можешь немного нервничать.