Всё, что движется. Прогулки по беспокойной Вселенной от космических орбит до квантовых полей - [80]
Kepler-16b (245,4). Это уже довольно далеко. Планета (рис. 5.14) содержит в своем наименовании имя одного из наших героев – космического телескопа, который ее обнаружил, и обращается вокруг двух звезд Kepler-16. Это вообще первый из открытых татуинов[94].
Стрелец A* (25 900). Это уже не звезда, а сверхмассивная черная дыра в центре нашей галактики Млечный Путь; без нее список для посещений просто несерьезный. Если не на ракете, то на наших прогулках мы до нее еще доберемся (спойлер: рис. 7.12).
Малое Магелланово Облако, ММО (197 000). Зачем останавливаться на достигнутом? Это карликовая галактика, являющаяся спутником Млечного Пути. Человек, отправившийся в первое кругосветное плавание, лишь примерно представляя себе размер Земли, заодно открыл ближайший к нам внегалактический объект (рис. 5.15), гравитационно привязанный к Млечному Пути. Там лишь несколько сотен миллионов звезд, а его диаметр всего 7000 световых лет (примерно триллион раз то расстояние, которое взялся пройти Магеллан).
Рис. 5.14. Kepler-16b в видении художника
Андромеда (2 520 000). Здесь все ясно; ближайшая к нам «полноценная» галактика. И вообще, стоит посетить ее, пока она не посетила нас (еще один спойлер: рис. 7.6).
Рис. 5.15. Малое Магелланово Облако
Таблица 5.2. Путешествия с постоянным разгоном и последующим постоянным торможением
Пожалуй, мы отберем такой экипаж, который выдержит ускорение 1,5g на протяжении всего полета. Будем надеяться, что чудеса космической медицины это позволят. Тогда из таблицы 5.2 мы увидим, что замедление времени в зависимости от скорости и в самом деле творит чудеса. Постоянный разгон на первой половине пути делает замедление времени все более выраженным; в дальних полетах бóльшая часть пути проходит с высоким гамма-фактором, из-за чего колоссальное увеличение преодоленного расстояния приводит лишь к относительно небольшому удлинению путешествия для экипажа. Иная картина с временем, которое пройдет на космодроме: уходом сотрудников на пенсию в большинстве случаев дело не ограничится. Путешествие до Альфы Центавра, с их точки зрения, займет 5,4 года, что заметно больше, чем 4,3 года, за которые туда дойдет свет. Но для более далеких путешествий расстояние в световых годах лишь ненамного в процентном отношении превышает число лет, которые пройдут на космодроме: 25 900 световых лет до черной дыры в центре Млечного Пути – это 25 901 год и 110 дней на космодроме (а при той точности, с какой делались вычисления, добавка к двум с половиной миллионам лет до Андромеды даже не указана). И конечно, ждать им в два раза дольше, если надеяться на возвращение космического корабля: 51 802 года (и уже не так важно, сколько еще дней или месяцев), если из центра Галактики. Хорошая оценка для времени путешествия туда-обратно в годах, при выбранном ускорении, – дважды расстояние в световых годах плюс 32 месяца; для близких путешествий надо прибавить еще несколько месяцев к тому, что получится.
Как бы то ни было, задавшись целью посетить сверхмассивную черную дыру в центре нашей Галактики, заведомо можно обернуться за 30 лет для экипажа. Пространство-время нашей прекрасной Вселенной, где время замедляется в зависимости от скорости, буквально зовет нас в путь? Ах, если бы.
Циолковский с нами. Мы уже видели, тренируясь на протонах, что для разгона до скоростей, близких к скорости света, требуется все больше энергии. Ракета – приспособление, которое разгоняет себя само (не отталкиваясь ни от чего вроде дороги, воздуха или воды, за неимением таковых): она продвигает себя реактивно, и происходит это, в общем, по Циолковскому (см. главу «прогулка 2»). Правда, формула, носящая его имя, в оригинале относится к миру малых скоростей – малых, конечно, по сравнению со скоростью света, хотя и остававшихся недостижимой мечтой в течение всей жизни автора. Однако она обобщается на интересующий нас случай без больших проблем, а главное – ее «основное послание» остается прежним: чтобы использовать топливо на более поздних этапах полета, его тоже надо разогнать, а для этого необходимо дополнительное топливо, а чтобы его разогнать, необходимо еще больше топлива. Разумеется, чем эффективнее сгорает каждый килограмм топлива и чем быстрее поэтому «отстреливаются» продукты сгорания, тем большую скорость приобретает ракета, но общей ситуации это не меняет: чтобы «на финише» полезная нагрузка заданной массы разогналась до определенной скорости, требуется значительно большая масса топлива на старте. Отношение масс (во сколько раз ракета на старте тяжелее полезной нагрузки) зависит от желаемой скорости довольно драматическим образом, и пожелания по увеличению этой скорости обходятся крайне дорого в смысле стартового веса. Полный или (почти) пустой бак в автомобиле – фактор, оказывающий тем большее влияние на движение, чем ближе класс автомобиля к «Формуле-1», но и этот последний случай несравним с тем, что происходит при реактивном движении.
При реальных запусках с Земли требуется еще и подняться вверх в гравитационном колодце (преодолевая сопротивление воздуха с учетом целого ряда дополнительных факторов, таких как давление газов в сопле и др.; формула Циолковского относится к
