«Всадники в сверкающей броне» - [6]

Еще одним основанием для службы в персидском войске иноземцев являлись традиционно дружественные, союзнические отношения, складывавшиеся между Сасанидами и отдельными этносами или государствами, не оформлявшиеся, судя по всему, какими-либо специальными договорами или соглашениями. Наиболее яркий пример этого — арабское государство Лахмидов, располагавшееся у западных границ сасанидского Ирана, постоянный союзник и стратегический партнер Сасанидов в войнах на западе.

Наконец, сами римляне своей не всегда продуманной политикой в ряде случаев способствовали пополнению сасанидской армии войсками бывших римских союзников. Так было, например, во время персидского похода императора Юлиана (363), когда арабы княжества Гассанидов (враждовавшего с Лахмидами и, как правило, воевавшие на стороне империи), не получив от Юлиана причитавшихся им денежных сумм и подарков, выступили на стороне персов (Amm. Marc. XXV. 6. 10), или в VI в., когда закавказские союзники Византии — армяне и лазы — из-за злоупотреблений византийской администрации перешли на сторону Персии (Proc. Bell. Pers. II. 3. 1–7; 15.9–11).

Таким образом, многонациональность как одна из характерных черт сасанидского войска была обусловлена различными факторами и вытекала как из объективных условий существования самого Сасанидского государства, так и конкретных ситуаций, в которых оно оказывалось в тот или иной период своей истории.

* * *

Самое заметное место в составе сасанидской армии занимали арабы, или, в терминологии античных историков, сарацины. В отличие от многих других народов, они принимали участие в римско-персидских войнах на протяжении всего существования Сасанидской державы, начиная с момента ее возникновения в середине III в. и заканчивая гибелью в середине VII в. Как было отмечено выше, основным союзником персов являлось государство Лахмидов, находившееся в северо-восточной части Аравийского полуострова, юго-западнее нижнего течения Евфрата. Судя по всему, арабы, проживавшие в северных областях Аравии (в том числе и на территории государства Лахмидов), стояли по уровню социально-политического развития выше, чем большинство их соплеменников из более южных районов, где государство возникло позднее, в VI–VII вв. Политические институты складываются у них уже в III в., во многом — благодаря соседству с высокоразвитыми соседями: цивилизациями Передней Азии и Ирана с одной стороны и Римской империей — с другой.

Начиная с IV в. арабы принимают систематическое участие в римско-персидских войнах. Вовлеченные в противостояние двух великих держав за преобладание в Передней Азии, арабские племена оказались расколоты на два противоборствующих лагеря: государство Гассанидов (на границе римских владений в Восточном Средиземноморье, в районе Сирии) и государство Лахмидов. В силу геополитических факторов Гассаниды были обречены поддерживать Рим, так же как Лахмиды — Иран. В то же время следует отметить, что в ряде случаев сарацины отклонялись от своей «генеральной» внешнеполитической линии, чем заслужили славу ненадежных и даже опасных союзников, которых, как пишет Аммиан Марцеллин, римлянам было бы лучше «не иметь ни друзьями, ни врагами» (Amm. Marc. XIV. 4. 1). В том же ключе описывает сарацин и Феофилакт Симокатта:

Ведь племя сарацин — самое неверное, готовое служить то одному, то другому, умом грубое и в отношении честности и благоразумия совершенно ненадежное (Theophyl. IV. 17. 7).

Функции сарацин в персидском войске определялись их боевыми качествами. Поскольку они предоставляли персам легкую конницу, их роль в боевых действиях заключалась в быстрых и внезапных нападениях на римлян с последующим столь же стремительным отходом на исходные позиции. Пример такой тактики действий арабской кавалерии приводит Аммиан Марцеллин:

Когда мы стали продвигаться дальше, сарацины, которых отбила до этого наша пехота, вскоре, соединившись с главными силами персов, сделали стремительный набег на наш обоз; но, увидев императора, вернулись к своим резервам (Amm. Marc. XXV. 1. 3).

Кроме того, войска сарацин совершали набеги на владения империи, разоряя приграничные районы, захватывая добычу, убивая и уводя в плен местное население и наводя этим на римлян настоящий ужас. По словам того же Аммиана, сарацины «в своих налетах то там, то здесь в один миг опустошали все, что им попадалось, словно хищные коршуны, которые, если завидят сверху добычу, похищают ее стремительным налетом, а если не удается ее схватить, летят прочь» (Amm. Marc. XIV. 4. 1).

Наиболее известным и талантливым предводителем союзных персам сарацин был представитель династии Лахмидов аль-Мундир ибн ан-Ну’ман, принимавший самое деятельное участие в войнах Хосрова Ануширвана протии Византийской империи. Военная деятельность аль-Мундира весьма подробно описана Прокопием Кесарийским:

Аламундар [аль-Мундир. — В. Д.] был человеком самым прозорливым и чрезвычайно опытным в военном деле, очень преданным персам и исключительно энергичным. В течение пятидесяти лет он истощал силы римлян. От границ Египта до Месопотамии он разорял все местности, угонял и увозил все подряд, жег попадающиеся ему строения, обращал в рабство многие десятки тысяч людей; большинство из них тотчас же убивал, других продавал за большие деньги. Никто не выступал против него, так как он никогда не совершал набега необдуманно и всегда нападал так неожиданно и в такой благоприятный для себя момент, что обычно со всей добычей находился уже далеко, когда военачальники и солдаты римлян только начинали узнавать о случившемся и собираться в поход против него. Если же и случалось римлянам его нагнать, то этот варвар нападал сам на своих преследователей, еще не приготовившихся к сражению и не построенных в боевой порядок, обращал их в бегство и истреблял без особого труда, а однажды захватил в плен всех преследовавших его солдат вместе с их военачальниками… Одним словом, этот человек был самым страшным и серьезным врагом, какого когда-либо имели римляне. Причина же заключалась в том, что Аламундар, имея царский титул, один правил всеми сарацинами, находящимися в персидских пределах, и мог со всем своим войском делать набеги на любую часть Римской державы, какую хотел (Proc.