Всадник времени - [5]
Долго ещё сидели за достарханом. Принц рассказывал о горных людях, о соседнем китайском Синьцзяне — горной провинции. О жизни и обычаях. Об овечьих отарах и суровом климате.
Полковник умел слушать. Этим качеством, к сожалению, обладают немногие. А ведь оно всегда даёт преимущество. И в получении информации, и в выигрыше времени, и ещё во многом.
Принц сидел рядом с бароном и тоже с аппетитом ел. Беседа шла оживлённо. Настроение у всех было приподнятое.
Почтенная алайская царица вошла в юрту поприветствовать гостей. Она держалась прямо и гордо, одетая в золочёный, яркий халат. Суховатая и очень стройная девяностошестилетняя Курман-Датха воплощала в себе достоинство и величие. Её морщинистое лицо было строгим и гордым. Даже, когда она улыбалась, пронзительные и умные глаза оставались холодными. В Алайском царстве её считали великой правительницей. Её халат, у ворота и по нижнему краю отороченный куньим мехом, отделанный золотом и тиснёной кожей, отличался яркостью и многоцветием. Снизу бархат халата был алым, в середине у пояса — зелёным, сверху у плеч — синим. Замысловатые золотые узоры разделяли эти цвета. Одеяние было поистине царским. Ноги царицы, в сапожках из красного сафьяна, ступали мягко и уверенно. Белые её волосы были аккуратно убраны под островерхую шапку, тоже из красного бархата, отороченную мехом куницы.
Голос, чуть надтреснутый от возраста, оставался, однако, твёрдым и звучным.
— Господа! Я желаю сделать подарок. — По её сигналу внесли роскошный, также шитый золотом, халат зелёного бархата. Она смотрела на барона, который, обладая сдержанностью и тактом, ещё не решил, как поступить в данном случае.
Но Пеллиот сдержанностью и тактом не обладал. Быстро вскочив со своего места от достархана, буквально схватил халат.
Конечно же, повидавшая немало всяких людей на своём долгом веку, царица снисходительно улыбнулась. Улыбался и барон. Суетливый синолог развеселил его.
Высокая и широкая — не меньше десяти саженей в поперечнике — юрта, где принимали гостей, была убрана дорогими коврами. Отделанные серебром и золотом ножи, кинжалы и сёдла были развешены по стенам юрты на алых и розовых, зелёных и оранжевых ковровых полотнах. Длинная шкура ирбиса висела на стене, и пушистый хвост частью оставался на полу юрты. На огромном белом полотне достархана, расстеленном на полу, были разложены яства.
Запах мясного варева, пряностей, своеобразный чуть кисловатый дух кумыса, которым угощали гостей, витал в юрте.
Всё это согревало и успокаивало после долгого пути и перед более долгим странствием.
...Ещё ночью, после чая перед сном, барон выходил из юрты. Крупные и низкие звёзды, казалось, почти лежали на тёмных, чуть поблескивающих снегами, вершинах Хан-Тенгри. Первозданная чистота и свежесть горного воздуха как будто остудила душу, разгорячённую походом, трудами, мыслями, чувством ответственности и тревоги. Да и интересной, необычной встречей с принцем, с почтенной киргизской горной царицей.
И от этого стылого дыхания гор полковник вдруг ощутил отдохновение, будто великая природа земли очищала его от душевных тягот и вливала в сердце новые великие силы.
Словно сам, мерцающий в ночи небесным свеченьем, могучий хребет Хан-Тенгри с высочайшим пиком Тянь-Шаня дохнул на него своим чистым и летучим духом, первозданным и холодным, как вечность.
И сейчас, утром, барон снова вспомнил звёзды, огромные и низкие, ночное дыхание гор, прозрачную и бездонную тьму, которая вчера, казалось, закрывала целый мир.
Вставало солнце. Пора было готовиться к отъезду.
Прежде чем отправиться в путь, пока караван собирался в дорогу, навьючивая и седлая лошадей, полковник фотографировал окрестности. Все понимали, что финский учёный — а так он и был представлен в экспедиции, — фотографирует красочные горные ландшафты. Он же, будучи действительно учёным — этнологом, географом, картографом, историком, всё-таки съёмки делал для своего главного сегодня задания — военной разведки. Горные тропы и дороги он наносил на карту, тщательно вычерчивая не только основные маршруты дорог, но и дополнительные, обходные, порой тайные горные проходы по тропам и скалам.
Солнце уже выходило из-за гор, прогоняя ночной холод, многократно отражаясь яркими лучами в снегах вершин, и от этого восход становился и ярче, и светлее, и торжественней.
2. ШАЙТАН-ТОО
1906. Август.
Маннергейм, как и все в караване, двигался верхом. Его молодой, но умный и сильный иноходец с коричнево-золотистой гривой очень чутко понимал всадника. Шёл легко, будто играючи преодолевая большие расстояния.
Полковник, с юности привыкший к седлу, от дальней верховой дороги тоже уставал мало и всегда был бодр. Хорошо думалось на ходу, когда, конечно, не надоедал Пеллиот своим присутствием.
С трудом барону удалось избавиться от подчинения французу. Когда формировали экспедицию и с Пеллиотом шли переговоры, синолог настаивал. Но всё-таки за финским учёным стояла поддержка Российского правительства, и Пеллиоту это объяснили. Потом, уже после экспедиции, барон осознал, что болтливость француза могла ему, барону, стоить дорого. Но обошлось... Находчивость и ум молодого полковника, его истинная образованность, позволяющая ему действительно быть учёным, профессором, проводящим исследовательские работы, — всё это помогло ему не сделать военную свою миссию предметом обсуждения в китайских газетах. Копыта Филиппа звонко постукивали, топот коней каравана превращался горным эхом в лёгкий гул. Цепь экспедиции из восьмидесяти с лишним лошадей и полсотни людей, вытянулась почти на версту. Охрана — два десятка джигитов и казаков, нанятые Пеллиотом, пыталась подгонять отстающих, потому что растянувшийся караван было невозможно охранять. Дорога часто поворачивала за скалы, и за этими поворотами части каравана оставались скрытыми от глаз охранников. Правда, оружие в караване было у всех.
Произведения о природе и животных занимают в творчестве Виктора Потиевского важное место. В книгу «Мага уводит стаю» вошли повести и рассказы, которые широко печатались еще в советское время в журналах «Юный натуралист», «Пионер», «Наука и жизнь», «Молодая гвардия», в «Роман-газете», других изданиях. В книгу вошли и новые произведения автора. Приключенческое повествование увлекательно раскрывает жизнь дикого лесного мира. Особенность этих произведений в том, что они биологически достоверны и несут правдивую информацию читателю о диких животных.
Повествование о жизни Игната Углова нельзя назвать ни фантастикой, ни выдуманной историей. То, что происходит в его жизни, не является вымыслом, хотя, нередко, все это непохоже на обычные дела людей.
Сказка-повесть для взрослых и детей, для всех, кто любит волшебные, но правдивые сказки.
Писатель, журналист, историк, ученый-исследователь, Виктор Потиевский защитил докторскую диссертацию по биологии, тема — «Поведенческие особенности и экология волка на территории СССР». Глубокое знание психологии диких животных дало автору возможность показать в своих произведениях невыдуманную жизнь леса и его обитателей.В книгу вошли три повести о дикой природе, ее обитателях и проблемах их охраны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.