Всадник, скачущий впереди - [20]

А в конце обоза медленно ехала повозка, укрытая брезентом, и среди тех, кого надо было хоронить, лежала Глаша.

Ветер завернул край брезента и шевелил косые крылья ее волос, а сверху все падали снежинки и не таяли на ее лице.

А мы не могли поверить, что ее нет с нами! И не верим!

Яркий свет заливает музейные стенды. Стоят перед ними — Глаша, Степан, Федор, Колыванов, Лена, Горовский, Настя.

К о н е ц

ДЕВЯТАЯ СИМФОНИЯ Драма в 2-х частях

В ЭТОЙ ДРАМЕ ДЕЙСТВУЮТ:

Н и к о л а й  О с т р о в с к и й.

Р а и с а  О с т р о в с к а я.

М и х а и л  К а р л о в и ч  П а в л о в с к и й.

Р и т а  Б о р и с о в и ч.

А к и м.

П а н к р а т о в.

О к у н ь.

Б о н д а р е в.

М и х а и л  Ч е р е м н ы х.

Г р и ш а  Х о р о в о д ь к о.

А г р и п п и н а.

Б а б е н к о.

Т у ф т а.

Ф а л и н.

К у р е н к о в.

Ж о р а.

П р о ф е с с о р.

З и н а и д а  В а с и л ь е в н а.

М е д с е с т р а.

П о г р а н и ч н и к.

— Ваше представление о счастье?

— Борьба!

Карл Маркс

…Был слеп Гомер, и глух Бетховен,

И Демосфен косноязык,

Но кто поднялся с ними вровень,

Кто к музам, как они, привык?..

Дм. Кедрин

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дымные багровые отсветы плывут по небу. Грохот недалекого боя сливается с медью оркестра. На зеленом взгорье — полковые музыканты. Тревожно звенит труба. Выбегает худощавый смуглый  ю н о ш а  в буденовке, кавалерийской шинели, с винтовкой в руках. Кричит: «Музыканты, в цепь!» И вдруг удивленно вглядывается в лица зрителей. Замирает грохот боя, рассеиваются багряные сполохи в небе, и, словно помогая юноше увидеть будущее, медленно зажигаются огни в зрительном зале.

О с т р о в с к и й. Какие вы все красивые… молодые… Как хорошо одеты… Девчата, вы не боитесь сломать ноги на таких каблучках? Какие на вас ослепительные рубахи, парни! Как у Ллойд Джорджа!.. Почему вы так спокойны? Вы не видите? Идет бой! Набухает кровью земля, горят пожарища, замертво падают замечательные хлопцы… Почему вы такие спокойные? Вам не за что драться? Неужели покончено со злом на земле? А?!

И вновь сигналом атаки захлебнулась труба, загрохотал бой, заметались по небу багровые дымы. Близкий разрыв снаряда. Островский покачнулся. Выронил винтовку. Схватился руками за голову.

А-а-а?!

Медленно меркнет свет в зале. До полной темноты. Затем высвечивается белый больничный стол. За ним — п р о ф е с с о р, рядом ординатор госпиталя — З и н а и д а  В а с и л ь е в н а.

З и н а и д а  В а с и л ь е в н а (читает). «Красноармеец Островский, Николай Алексеевич. Поступил двадцать второго августа тысяча девятьсот двадцатого года. Проникающее ранение с кровоизлиянием в правый глаз. Выписывается в распоряжение медкомиссии окрздрава».

П р о ф е с с о р. Глаз удален?

З и н а и д а  В а с и л ь е в н а. Оставили. Жалко было уродовать парня. Но зрение потеряно. (Помолчав.) Такой молодой…

П р о ф е с с о р (листая историю болезни). Война.

З и н а и д а  В а с и л ь е в н а. Во время операции ни разу не вскрикнул. Я спросила: откуда такая сила воли? Ответил: читайте «Овода». У нас в госпитале говорят: «Если Островский стонет, значит без сознания».

П р о ф е с с о р (рассматривая на просвет рентгеновский снимок). М-да… Пригласите.

Зинаида Васильевна выходит и тут же возвращается с  О с т р о в с к и м. Голова его забинтована. Поверх гимнастерки накинут больничный халат.

О с т р о в с к и й. Красноармеец Островский.

П р о ф е с с о р (все еще рассматривая снимок). Угу… Садитесь… Спина беспокоит?

О с т р о в с к и й. Спина?.. Вы меня с кем-то спутали, профессор! У меня вот… (Прикладывает ладонь к повязке на голове.)

П р о ф е с с о р. Я спрашиваю: боли в позвоночнике есть?

О с т р о в с к и й. Нет.

П р о ф е с с о р. И не было? Припомните.

О с т р о в с к и й. Слушайте! У вас что здесь, контрразведка? «Не была ли сумасшедшей ваша бабушка, не болел ли ревматизмом ваш прадедушка?» А может, он чем похуже болел: я его в глаза не видел!

П р о ф е с с о р (невозмутимо). Когда были контужены в позвоночник?

О с т р о в с к и й. Какая там контузия?! Трехдюймовка по шоссе ковырнула, а меня сзади — камнем. Чепуховина!

П р о ф е с с о р. Врачам показывались?

О с т р о в с к и й. Еще чего!.. Отлежался два часа — и на коня!

П р о ф е с с о р (хмуро). Так… Жалобы есть?

О с т р о в с к и й. Есть.

П р о ф е с с о р. Слушаю.

О с т р о в с к и й. Почему правый глаз ослеп? Лучше бы левый, стрелять удобней!

П р о ф е с с о р. А если серьезно?

О с т р о в с к и й. Может, операцию какую-нибудь? А, профессор? Я любую выдержу. Лишь бы глаз видел!

П р о ф е с с о р. Вряд ли поможет, голубчик. И рискованно. (Показывает Зинаиде Васильевне снимок.) Меня беспокоит вот это… Положу-ка я вас к себе в клинику…

О с т р о в с к и й (почти грубо). В какую еще клинику? Хватит! Належался!

З и н а и д а  В а с и л ь е в н а. Коля!

О с т р о в с к и й. Да не болит у меня ничего! Здоровый я! Мне в полк нужно!

П р о ф е с с о р. С армией придется проститься.

О с т р о в с к и й. Это почему?

П р о ф е с с о р (пожав плечами). Правый глаз.

О с т р о в с к и й. А я и с одним стрелять буду! Не могу я больше по госпиталям валяться! Давайте документы!

П р о ф е с с о р. Вот что… Если появятся боли в позвоночнике, немедленно ко мне! Слышите? Не-мед-лен-но!