Всадник с улицы Сент-Урбан - [116]

Сонная официантка принесла Джейку его двойной джин и налила пепси-колу в стакан Руфи. Хотела было пустую бутылку унести, но Руфь за нее так схватилась, что с девицы даже сон слетел.

— Ах так, ну ладно, — чванливо процедила официантка.

— В тот же вечер он сообщил мне, что не женат и предложил выйти за него замуж, — сказала Руфь, отковыривая от бутылки из-под пепси этикетку. — Что ж, бывает и хуже, хотя и реже. Я сказала, что не могу так сразу, ведь я еще толком его не знаю, но он возразил, что, когда встречаются два человека, которые хорошо друг для друга подходят, в нашем возрасте даже лишний день не быть вместе это уже непростительная потеря. Ну я и подумала, — продолжила она, засовывая этикетку в сумку, — мол, вот человек какой: прямой, решительный! А еще он произвел на меня впечатление тем, какой он остроумный, спокойный и искренний. Потом Джозеф сказал, что будет ждать моего ответа не больше недели, потому что это ниже его достоинства — упрашивать женщину. Что ж, в общем-то он мне очень понравился, такой видный мужчина! Должна сказать также, что от меня не укрылось, как он подкован в философии и греческой мифологии. Но как мне было убедиться, что у него нет где-нибудь жены? Не надо мне было его спрашивать. Он так возмутился! «Какого, спрашивается, рожна я бы тогда стал вокруг тебя увиваться? Из-за денег? Так ясно же, что их у тебя нет совсем». Ну, не то чтобы совсем, — отвечаю. — Кое-какие есть все-таки. Он сказал, что, если мы поженимся, я смогу больше не работать. Чем сам он зарабатывает на жизнь, он не сказал, но по нем сразу видно: мужчина не из тех, кто пашет на других, такие сами на работу нанимают.

Я поговорила с братом (это была моя первая ошибка), и он сказал, что мне надо попытаться сперва хоть что-то о нем разузнать. Нельзя же невесть за кого замуж выходить. А я так боялась Джозефа потерять! Когда он снова ко мне зашел, я спросила, почему он до сих пор-то не женился, и он сказал, что всю жизнь искал такую женщину, чтобы была и умна, и в то же время красива и сексуальна. А у тебя, — говорит, — все три эти качества прямо на лбу написаны. Мне показалось, что он очень большой ценитель женской красоты, в смысле фигуры. Насчет себя я, честно говоря, сомневалась — смогу ли оправдать его надежды. И сказала ему, что, объективно говоря, я совсем не красавица. У меня шрамы на теле есть. Еще сказала, что не знаю, смогу ли удовлетворить его сексуально. Однако… — Руфь пару секунд помолчала, вертя в руках пустой стакан, — он мои страхи развеял.

— Хотите еще пепси?

— Да можно.

— Повторите нам еще то же самое, — сказал Джейк официантке. — Нет, секундочку. Давайте двойной джин и два пепси.

— Все же я опять сказала нет: одного секса для плодотворного брака маловато. Мне надо, чтобы мужчина привлекал меня духовно, интеллектуально и только потом уже сексуально. Мы ведь не животные, правильно я говорю?

— Ну да, конечно, не животные.

— Я же не могу ложиться в постель с мужчиной, с которым у меня нет понимания и общих интересов. Ну а он продолжал спорить, превознося роль секса. — Руфь глубоко вздохнула. — Ну, наподобие как в «Любовнике леди Чаттерлей». Начитанности у него не отнимешь, это уж точно. Но эта вот его упертость в красоту тела страшила меня. Да и то, как он любовью занимался — просто какой-то бешеный! Я говорю, надо подождать, но он сказал, что пока я не решила окончательно, будем продолжать отношения. В общем, увяз коготок — всей птичке пропасть.

В этот момент к ним приблизилась официантка с подносом, и Руфь, склонившись к Джейку ближе, прошептала:

— Бутылку из-под пепси не отдавайте!

Но на сей раз официантка, сделавшаяся вовсе недоступной, не предприняла даже попытки убрать бутылки.

— И сразу после этого вдруг — бац! — две недели о нем ни слуху ни духу. Ни гугу. Пропал напрочь. У меня даже сердце разболелось, да сильно так — это я честно говорю. Я подумала, уж не братец ли мой его напутал, но тот говорит, нет, вроде ничего такого не было. Потом неожиданно опять появился. Сказал, что ему пришлось внезапно съездить в командировку…

— В Германию? — спросил Джейк.

— Нет. Но он вообще очень много путешествует, вы ведь знаете.

— Это я знаю. А не говорил ли он, что бывал в Германии?

— Сказал, что заезжал ненадолго.

— А он сказал вам, что там делал?

— Нет, не говорил. В общем-то он сказал, что это была неожиданная командировка, а мне он не позвонил, потому что обиделся. Но в результате убедился, что без меня не может. Сказал, что пришло время серьезно поговорить о нашем будущем. Я, к вашему сведению, соблюдаю кашрут; мы с Джозефом это даже специально обсуждали. Он сказал, что сам кашрута не придерживается и не скрывает этого, но мне сказал, ладно, пусть у тебя будет кошерный дом, мешать он мне в этом не будет. Мне кажется, это с его стороны очень благородно. Вы не находите?

— Ну да.

— Хотя, — продолжила она, задумчиво отслаивая этикетки от обеих бутылок пепси, — ему, пожалуй, вообще все равно, что есть.

— Я как-то не думал об этом.

— Хотя мой брат с самого начала смотрел на Джозефа с подозрением. Брат у меня агент по недвижимости, ну и в строительство инвестирует. Вам дом не нужен?