Всадницы и всадники - [30]

Что уж говорить про канцлера, который относился к Дому Айвенделов, извечных соперников Айронхастов. В последние годы их соперничество переросло если не в открытую вражду, то в сильнейшее противостояние, в котором уже слабо считаются с применяемыми средствами.

Наррите и Айниру было куда проще: хотя верховный маг принадлежал к Дому Тейтов, а Наррита – к Дому Иллинвудов, они находились на особом положении благодаря своим способностям. Чтобы заменить верховного мага, требовался маг большей силы, слабосилка на его должность не поставишь. Нарриту и вовсе некем было заменить, всадниц в империи всего девять.

Хотя с Айронхастов могло статься пойти даже на подобные радикальные изменения, протолкнув в Академию своего ставленника. Даже ценой ослабления Этерии. За последние пару десятилетий этот Дом набрал огромную силу, глубоко породнившись с императорской семьёй и прибрав к рукам многие ключевые посты империи.

– Хорошо, господин канцлер, в дальнейшем я буду оказывать вам большую поддержку, – пообещала глава всадниц. – Но на самом деле всё гораздо хуже. Вы не думали, что парень запросто может оказаться не просто свободным человеком, а аристократом? Напомните, какое наказание предусмотрено за подобное самоуправство?

– Грехи наши тяжкие, – вздохнул глава тайной службы.

Было от чего. Законы империи строго-настрого запрещали подобные выверты. Благородный человек оставался таковым вне зависимости от того, что он делал. Это не означало, что аристократы были неприкосновенны. Нет, дворяне гибли в войнах, умирали от отравлений, погибали от покушений, впадали в немилость, с радостью убивали друг друга в усобной войне, им рубили головы на плахе. Однако самый распоследний баронет уходил из жизни баронетом, благородным и свободным человеком.

Попытки превратить благородного в раба были единичными и жёстко пресекались, ведь это было посягательство на основу общества. Глядя, как аристократы лишают друг друга сословных привилегий, чернь могла задуматься – если какой-то благородный становится равным простолюдину, то, может, всё сословие не так уж от них отличается? Может, благородные вообще не нужны?

Поэтому наказанием служила смертная казнь вне зависимости от занимаемой должности и титула.

– Что нам грозит, если парень аристократ? – поинтересовался канцлер.

– Конкретно нам – ничего, – поразмыслив, ответил глава тайной службы. – Ответит Антоли, как принявший непосредственное решение. Если же барон, или приятель Антоли предоставили документы о статусе слуги, то вся вина ляжет на них. Проблема в том, какие отношения у нас с парнем выстроятся потом, когда он вернёт память.

– Нужно будет компенсировать, – решил герцог Милион. – Он точно не из высшего сословия, иначе бы мы знали. Поэтому – земли, более высокий титул, деньги. Я возьму решение этого вопроса на себя. В ближайшее же время подготовлю все документы. Что дальше, леди?

– Начнём обучение. Даже если парень умеет обращаться с оружием, вряд ли он готовился действовать в группе и точно не знает, как летать на драконе. Я им займусь, – озвучила план действий Наррита.

– Когда вы говорите «займусь», у меня перед глазами всплывают картины пылающих городов, – покачал головой герцог Милион. – Прошу вас, не перегните палку. Он не вы, его не готовили с самого детства во всадники.

– О, неужели я настолько страшная, герцог?

– Что вы, герцогиня. Вы прекрасны, но ваша репутация, уж извините за прямоту…

– Ничего, думаю, ему даже понравится в конце концов, – коварно улыбнулась глава всадниц.

На это канцлер только и мог, что снова покачать головой. Однако возражать не стал – Наррита его бы не послушала в любом случая. Эта дева всегда поступала так, как считала нужным.

– Не забудьте – нам требуется не просто новый всадник, но и его секрет, – решил напомнить главную цель обучения герцог Милион.

– Не забуду. Попробуем аккуратно вытянуть из него сведения. Возможно, он просто боялся раскрыться, когда был слугой.

– Необходимо зачистить все хвосты, – озабоченно вклинился в разговор глава тайной службы. – Парень должен пропасть из всех документов, а людей, которые его знают, не должно остаться. Хорошо бы ещё прижать барона, но тут велики риски раскрыть себя. Бессмысленной расправой над захудалым феодалом заинтересуются, так что пока оставим его в покое.

– Слишком многих придётся устранить, – привёл аргумент канцлер против массовых убийств. – О парне знает человек двести, не меньше. В основном слуги, но всё же. Такие зачистки, наоборот, вызовут больше подозрений. Да и идея убивать невиновных мне не слишком по нраву. Большинство честно служат стране.

– Ты становишься сентиментальным, – заметил ди Нарм. – Но всех убивать и не нужно, только тех, кто его знает близко. Главное – ликвидировать сложившийся коллектив, дабы не поддерживать разговоры. Ты ведь уже начал это делать?

– Да, значительную часть молодёжи услали в Нижний город. В том числе тех, кто знает его близко. Их, кстати, не так уж и много. На удивление не много, я думал, что со своим талантом рассказчика он оброс куда большим числом друзей.

– Нужно продолжить. После окончания работ распихай их по разным городам, там пропажу мало кто заметит. Я подготовлю несколько покушений, всё будет выглядеть как случайность. На кого-то нападут бандиты, кто-то утонет, кого-то поймают на воровстве.