Время зверинца - [2]
Мои последующие действия — как я объяснил полицейским, схватившим меня на Нью-стрит, в полусотне шагов от оксфэмовского магазина, — были обусловлены необходимостью. Что касается обвинения в краже, то я посчитал это слово не вполне уместным в данном случае, поскольку я был автором той самой книги, хищение которой мне приписывалось.
— А какое слово кажется вам более уместным в данном случае, сэр? — спросил младший из двух полисменов.
Мне очень хотелось заметить, что этот разговор гораздо больше напоминает литературно-критическую дискуссию, чем моя вчерашняя встреча с читателями, но я решил ограничиться прямым ответом на поставленный вопрос. В Чиппинг-Нортоне у меня и без того уже имелось достаточно врагов.
— «Освобождение», — сказал я. — Правильнее будет сказать, что я освободил эту книгу.
— От чего именно вы ее освободили, сэр? — уточнил второй полисмен, постарше и с гранитным брюхом того типа, какой можно увидеть в спецотрядах по разгону демонстраций или у луизианских шерифов. Интересно, что разгонщики демонстраций и луизианские шерифы могут делать в Чиппинг-Нортоне?
В общих чертах мой ответ свелся к следующему:
Я ничего не имею конкретно против Оксфэма. Я поступил бы точно так же, увидев свою книгу на любой секонд-хендовой распродаже. Тут дело принципа. Моему авторскому кошельку без разницы, где потом окажутся плоды моих трудов с истрепанной обложкой и загнутыми страницами, однако всем нам не мешало бы проявлять больше почтения к павшим. Книга в целом, как престижный объект и как источник мудрости — «Всякий человек, я пойду с тобой, чтобы служить тебе проводником»[4] и все такое, — сейчас умирает. Попытки ее реанимировать, скорее всего, тщетны, однако мы можем хотя бы устроить достойные похороны. Где и с кем мы заканчиваем свой путь в этом мире — вот что имеет значение, офицер.
Прикидывая, насколько я опасен для общества и стоит ли возиться с оформлением протокола, они полистали злосчастную книжку (не без сардонических ухмылок, как мне показалось, хотя тут уж сетовать грех — бедному да вору вся одежка впору). Странное возникает чувство, когда посреди оживленной улицы провинциального городка два копа бегло изучают твой литературный опус, из ближайших лавочек пялятся торговцы, а туристы, облизывая мороженое, кучкуются вокруг и любопытствуют, что за злодейство ты совершил. Я очень надеялся, что какая-нибудь прочитанная строка заставит одного из копов рассмеяться, а еще лучше — пустить слезу. Однако более всего их заинтересовало само название: «Мартышкин блуд».
Младший полисмен не знал исходной идиомы и потребовал пояснений.
— Это типа когда блудливый ханыга косит под трудягу, — пояснил я.
Много чего я подрастерял в этой жизни, продолжая терять все больше с каждым часом, однако пока еще сохранил способность имитировать смачный прононс ланкаширских обормотов, сам будучи всего лишь их соседом из Чешира.
— Вона что! — молвил он растерянно, однако тут же сформулировал новый вопрос.
Поскольку я назвался писателем — именно назвался, а не являюсь, каковой нюанс он подчеркнул, будто собираясь проверить это по прибытии в участок, — и поскольку я вроде кое-что смыслю в мартышках, он пожелал узнать такую вещь: если мартышке дать сколько угодно свободного времени и хороший компьютер, сможет ли она написать, к примеру, «Гамлета»?
— Я думаю, что произведение искусства можно создать спонтанно, вовсе к этому не стремясь, — сказал я. — И время тут не имеет значения.
Он поскреб подбородок:
— Это значит «да» или «нет»?
— В конечном счете, — сказал я, — все зависит от самой мартышки. Надо лишь найти такую, у которой сила духа, интеллект, воображение и поэтический дар будут сравнимы с шекспировскими, и тогда все возможно. Вот только зачем такой мартышке заново писать что-то уже написанное?
Хотелось добавить, что лично мне было бы куда интереснее узнать, сможет ли сколь угодное количество мартышек, не ограничиваемых во времени, совместными усилиями прочесть того же «Гамлета»? Но, будучи жестоко уязвленным и только что смешанным с грязью писателем, я прикусил язык.
Между тем «луизианский шериф» так и эдак вертел в руках вещественное доказательство, напоминая букиниста, который приценивается к раритету. Открыв «Мартышкин блуд» на странице с посвящением, он прочел вслух:
— «Красоте и безупречности: с нежной любовью жене и теще»… Не слишком ли круто загнуто?
— Вы о чем?
— Я о нежной любви к теще.
Через его плечо я заглянул в книгу. Посвящение было написано несколько лет назад, а такие мелочи забываются быстро. Да что там говорить — с течением лет порой забываются и люди, которым посвящались книги.
— Нет, — сказал я, — «нежная любовь» относится только к жене, а теща идет через союз «и».
— Тогда правильнее было бы вставить перед «и» разделительную запятую, разве нет? — И он ткнул пальцем в книгу, указывая место, где следовало находиться запятой.
Я был в курсе бесконечной оксфордской полемики насчет пунктуации при перечислении, однако до сей поры мне и в голову не приходило, что эта полемика может выйти за пределы университетских стен и проникнуть в ряды нашей полиции. Без сомнения, у Оксфорда имелись особые правила и насчет «раздвоения» эпитетов. Как же называлась эта фигура речи, непреднамеренно (если то и впрямь была простая небрежность) мной употребленная? Что-то вроде зевгмы, только не зевгма. Может, спросить у копа? Уж он-то знает наверняка.
Где можно встретить шекспировского героя, чтобы поговорить с ним и пригласить к себе домой? Герой романа Саймон Струлович встречает Шейлока из «Венецианского купца» на кладбище. У двух персонажей много общего: оба богаты, у обоих умерли жены, а дочери выказывают излишнюю независимость. Это только начало сложной дружбы.Обладатель Букеровской премии Говард Джейкобсон издевательски передает букву и дух Шекспира – с иронией и остроумием.
Впервые на русском — роман-лауреат Букеровской премии 2010 года!Говард Джейкобсон — видный британский писатель и колумнист, популярный телеведущий, лауреат премии имени Вудхауза, присуждаемой за лучшее юмористическое произведение. Когда критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остен». Роман «Вопрос Финклера» — о мужской дружбе и трагических потерях, о искуплении любовью и чудодейственной силе заблуждения, о сбывающемся через десятилетия предсказании цыганки и обмотанных ветчиной дверных ручках — стал первой откровенно юмористической историей, получившей Букера за всю историю премии.Объявляя победителя, председатель жюри, бывший придворный поэт британского королевского двора Эндрю Моушн, сказал: «Роль комедии в обществе изменилась — нам с ней, пожалуй, теперь живется проще, чем когда-либо… Это изумительная книга.
Колин Кэмпбелл – крупнейший специалист по биохимии – уверен: большинства серьезных заболеваний можно избежать, если питаться цельными растительными продуктами. Это лучше, чем всё, что современная медицина может предложить для борьбы с раком, болезнями сердца, рассеянным склерозом и аутоиммунными заболеваниями. Убедительных доказательств слишком много, чтобы их не замечать. Может, пора прекратить воевать с собой с помощью медицинских препаратов и начать питаться правильно? На русском языке публикуется впервые.
Большинство из нас считает, что животный белок полезен и его нечем заменить. Но имеет ли это убеждение реальные основания? Доктор Кэмпбелл, ученый-новатор и влиятельнейший специалист в области нутрициологии, когда-то перевернул это представление. Его наблюдения, опубликованные в «Китайском исследовании», поразили весь мир и стали предметом большой дискуссии. В своей новой книге «Правила еды» он пошел еще дальше и еще глубже исследовал аспекты и преимущества цельной растительной пищи. Эта книга – альтернативная точка зрения на устоявшиеся правила здорового питания и фундаментальный труд по нутрициологии.
Ей девяносто с чем-то там лет. Она почти уже ничего и никого не помнит, даже своих сыновей. Но язвительности не утратила. Целыми днями она вышивает мрачные высказывания и изводит домашних помощниц запутанными историями своих любовных похождений. Он — последний перспективный холостяк Северного Лондона. Он застегивает пуговицы без посторонней помощи, ходит на своих двоих и не брызжет слюной, когда говорит. Но, в отличие от нее, он ничего не забыл, даже то, что хотел бы забыть. Этим двоим осталось не так много времени на земле… Но вдруг и его хватит, чтобы залечить сердечные раны и найти новый смысл жизни? Чтобы пожить немного? В своем новом романе британский писатель, лауреат Букеровской премии Говард Джейкобсон («Джей», «Меня зовут Шейлок») с присущей ему иронией, парадоксально грустной и ободряющей одновременно, побуждает своих героев противостоять неизбежному, а читателя — задуматься о собственных возможностях и шансах.
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Корморан Страйк навещает родных в Корнуолле. Там к частному детективу, вновь попавшему на первые полосы газет после того, как он поймал Шеклуэллского Потрошителя и раскрыл убийство министра культуры Джаспера Чизуэлла, обращается незнакомая женщина и просит найти ее мать, пропавшую при загадочных обстоятельствах в 1974 году. Страйку никогда еще не доводилось расследовать «висяки», тем более сорокалетней выдержки; шансы на успех почти нулевые. Но он заинтригован таинственным исчезновением молодого доктора Марго Бамборо и берется за дело, которое оказывается, пожалуй, самым головоломным в его практике.
Патрик Бэйтмен – красивый, хорошо образованный, интеллигентный молодой человек. Днем он работает на Уолл-стрит, но это служит лишь довеском к его истинному призванию. То, чем он занимается вечерами и по ночам, не может присниться разнеженному обывателю и в самом страшном сне. Ему двадцать шесть лет, и он живет своей собственной Американской Мечтой. Роман Эллиса, стремительно ставший современной классикой, был экранизирован Мэри Хэррон («Я стреляла в Энди Уорхола», «Непристойная Бетти Пейдж», «Дневник мотылька»), главные роли исполнили Кристиан Бейл, Уиллем Дефо, Риз Уизерспун, Джаред Лето, Хлоя Севиньи.
После исчезновения писателя Оуэна Куайна его жена обращается к частному сыщику Корморану Страйку. Полагая, что муж просто скрывается от родных, как случалось уже не раз, Леонора Куайн поручает Страйку найти беглеца и вернуть в лоно семьи. Но в ходе расследования Страйк понимает, что дело обстоит куда серьезнее, чем кажется Леоноре. Оуэн Куайн забрал с собой рукопись нового романа, где выставил в неприглядном свете едва ли не всех своих знакомых, включая весьма известных и влиятельных лиц. Писатель сломает их судьбы, если не откажется от публикации.
Когда скандально известная топ-модель, упав с заснеженного балкона своего пентхауса, разбивается насмерть, все решают, что это самоубийство. Но брат девушки не может смириться с таким выводом и обращается к услугам частного сыщика по имени Корморан Страйк.Страйк прошел войну, пострадал физически и душевно; жизнь его несется под откос. Теперь он рассчитывает закрыть хотя бы финансовую брешь, однако расследование оборачивается коварной ловушкой. Углубляясь в запутанную историю юной звезды, Страйк приоткрывает тайную изнанку событий — и сам движется навстречу смертельной опасности…Захватывающий, отточенный сюжет разворачивается на фоне Лондона, от тихих улиц благопристойного Мэйфера до обшарпанных пабов Ист-Энда и круглосуточно бурлящего Сохо.