Время зверинца - [121]
Теперь, когда одна из них умирала, а другая находилась на противоположной стороне планеты, я стал задумываться вот о чем: что, если их ангельская доброта простиралась куда дальше заботы обо мне и Фрэнсисе? Что, если они так часто ездили в Натсфорд потому… допустим, потому, что Поппи, как Майкл Эзра, имела еще сына-инвалида, а у Ванессы, соответственно, был брат, содержавшийся в каком-нибудь местном пансионе или психиатрической клинике? Тогда все их отлучки (как и выбор Чешира в качестве места жительства) объяснялись трогательной заботой о сыне и брате. Это же печальное обстоятельство могло исподволь омрачать их отношения между собой, не говоря уж об их отношении ко мне. Я представил, как он там лежит годами и, еле ворочая непослушным языком, повторяет один и тот же вопрос про мартышек — как жуткое предвестие слабоумия его матери. Не это ли Поппи углядела в фильме своей дочери и не смогла ей простить? Может, именно этот понятный лишь им двоим намек — а не обвинение в сексуальном соперничестве и, уж конечно, не я — стал причиной их ссоры?
Оседлав раскрученную карусель предположений, я уже не хотел, да и не мог спрыгивать на полном ходу. Что, если их сын и брат после долгой и мучительной болезни скончался — возможно, на руках матери или сестры — и обеим женщинам осталось лишь сокрушаться об этой так и не прожитой толком жизни, которую они могли бы, наверное, сделать чуточку ярче и лучше, — об этой жизни, помимо прочего ставящей под сомнение их собственную генетическую состоятельность? Может, Поппи беспрестанно казнила себя из-за Роберта — назовем его Робертом — и задавалась вопросом: что было неправильного в ней самой, обусловив появление такой жуткой семейной аномалии? Может, именно Роберт — а не позирование обнаженной с виолончелью — был настоящей причиной ее разрыва с мистером Эйзенхауэром? Может, Ванесса также не могла простить себе тот стыд, который она испытывала из-за своего неполноценного брата? Они никогда не упоминали при мне о Роберте — это ли не явный признак стыда? Или они молчали из боязни, что я брошу их обеих и убегу подальше, узнав, какая дурная кровь течет в венах моих любимых женщин? Может, Ванесса закрывала глаза на мои попытки подкатить к ее матери (если она их все-таки замечала) потому, что, деля внимание между ними обеими, я заодно — хотя бы отчасти — делил между ними груз вины, стыда и страха? Как следствие всех этих размышлений, выходило, что я — подобно толстому черному пауку, удобно устроившемуся в центре сложной паутины взаимоотношений, или подобно шимпанзе Биглю, самодовольно сидящему посреди клетки и взирающему на свой багровый член, пока подруги-обезьяны выискивают блох в его шерсти, — что такой вот я был единственным членом нашей маленькой семьи, всегда и везде заботившимся исключительно о себе самом, и ни о ком больше?
Так я и набрел на тему для нового романа. Этой темой стала добрая женщина.
В старые добрые времена (употребляя слово «добрый» с несколько иным смысловым оттенком), когда еще не все читатели превратились в нечитателей, мы с Фрэнсисом провели немало часов за доброй (опять же) выпивкой, развлекаясь придумыванием названий для бестселлеров с заданными ключевыми словами.
— Что-нибудь со словами «жена» или «дочь», — однажды предложил Фрэнсис, и мы сочинили массу бестселлерных названий, а потом решили изменить правила игры и начали придумывать самые непривлекательные и непродажные названия с этими же словами. Помнится, я тогда занял первое место с «Дочерью пидора».
Но теперь с пирровыми победами было покончено. Когда я навестил Картера Строуба и преподнес ему — этаким незримым эквивалентом букета цветов по случаю вступления в литературную агентурность — название «Добрая женщина», уже по неподдельному восторгу, с каким он прижал меня к своему костюму от Освальда Боатенга, стало понятно, что на сей раз я попал в самое яблочко.
На всякий случай у меня была заготовлена парочка альтернативных названий, но ему так понравилась «Добрая женщина», что я (должен признаться, не без ностальгического сожаления) оставил лежать втуне «Мартышкину тещу» вместе с «Пауком и мартышкой». И то верно: хватит уже «мартыханиться».
А когда я вслед за названием вкратце изложил основную идею романа, Картер, казалось, вознамерился потереться со мной носами или по меньшей мере признаться мне в любви. Он сжал ладонями мои уши и с чувством воскликнул:
— Это та самая вещь, которую я так долго ждал! Я уже плачу от умиления, хотя еще ее не прочел.
Я сказал, что тоже плачу от умиления, хотя еще ее не написал.
Это все было здорово; оставалось только сесть и написать эту книгу от начала и до конца. Именно так: по порядку. В своих прежних романах я произвольно менял порядок изложения, уже в самом начале давая понять, каков будет финал. Делалось это для того, чтобы читатель не отвлекался на саспенс и — заранее зная, чем все закончится, — мог сосредоточить внимание на словах и фразах: смаковать их, перекатывать их языком во рту. Чтение должно быть удовольствием сродни сексу. Конец известен изначально, так что расслабься и получай удовольствие. Возможно, этот прием был ничуть не лучше ванессиного: «Милейший читатель, в зад тебе кочерыжку!» — но он уже остался в прошлом, и довольно об этом. Отныне — одинокий, депрессивный и сентиментальный — я обратился к упорядоченной истории.
Где можно встретить шекспировского героя, чтобы поговорить с ним и пригласить к себе домой? Герой романа Саймон Струлович встречает Шейлока из «Венецианского купца» на кладбище. У двух персонажей много общего: оба богаты, у обоих умерли жены, а дочери выказывают излишнюю независимость. Это только начало сложной дружбы.Обладатель Букеровской премии Говард Джейкобсон издевательски передает букву и дух Шекспира – с иронией и остроумием.
Впервые на русском — роман-лауреат Букеровской премии 2010 года!Говард Джейкобсон — видный британский писатель и колумнист, популярный телеведущий, лауреат премии имени Вудхауза, присуждаемой за лучшее юмористическое произведение. Когда критики называли его «английским Филипом Ротом», он отвечал: «Нет, я еврейская Джейн Остен». Роман «Вопрос Финклера» — о мужской дружбе и трагических потерях, о искуплении любовью и чудодейственной силе заблуждения, о сбывающемся через десятилетия предсказании цыганки и обмотанных ветчиной дверных ручках — стал первой откровенно юмористической историей, получившей Букера за всю историю премии.Объявляя победителя, председатель жюри, бывший придворный поэт британского королевского двора Эндрю Моушн, сказал: «Роль комедии в обществе изменилась — нам с ней, пожалуй, теперь живется проще, чем когда-либо… Это изумительная книга.
Большинство из нас считает, что животный белок полезен и его нечем заменить. Но имеет ли это убеждение реальные основания? Доктор Кэмпбелл, ученый-новатор и влиятельнейший специалист в области нутрициологии, когда-то перевернул это представление. Его наблюдения, опубликованные в «Китайском исследовании», поразили весь мир и стали предметом большой дискуссии. В своей новой книге «Правила еды» он пошел еще дальше и еще глубже исследовал аспекты и преимущества цельной растительной пищи. Эта книга – альтернативная точка зрения на устоявшиеся правила здорового питания и фундаментальный труд по нутрициологии.
Ей девяносто с чем-то там лет. Она почти уже ничего и никого не помнит, даже своих сыновей. Но язвительности не утратила. Целыми днями она вышивает мрачные высказывания и изводит домашних помощниц запутанными историями своих любовных похождений. Он — последний перспективный холостяк Северного Лондона. Он застегивает пуговицы без посторонней помощи, ходит на своих двоих и не брызжет слюной, когда говорит. Но, в отличие от нее, он ничего не забыл, даже то, что хотел бы забыть. Этим двоим осталось не так много времени на земле… Но вдруг и его хватит, чтобы залечить сердечные раны и найти новый смысл жизни? Чтобы пожить немного? В своем новом романе британский писатель, лауреат Букеровской премии Говард Джейкобсон («Джей», «Меня зовут Шейлок») с присущей ему иронией, парадоксально грустной и ободряющей одновременно, побуждает своих героев противостоять неизбежному, а читателя — задуматься о собственных возможностях и шансах.
Колин Кэмпбелл – крупнейший специалист по биохимии – уверен: большинства серьезных заболеваний можно избежать, если питаться цельными растительными продуктами. Это лучше, чем всё, что современная медицина может предложить для борьбы с раком, болезнями сердца, рассеянным склерозом и аутоиммунными заболеваниями. Убедительных доказательств слишком много, чтобы их не замечать. Может, пора прекратить воевать с собой с помощью медицинских препаратов и начать питаться правильно? На русском языке публикуется впервые.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Робин Эллакотт получает с курьером таинственный пакет – в котором обнаруживается отрезанная женская нога.Ее начальник, частный детектив Корморан Страйк, не так удивлен, но встревожен не меньше. В его прошлом есть четыре возможных кандидатуры на личность отправителя – и каждый из четверых способен на немыслимую жестокость.Полиция сосредоточивает усилия на поиске одного из этих четверых, но Страйк чем дальше, тем больше уверен, что именно этот подозреваемый ни при чем. Вдвоем с Робин они вынуждены взять дело в свои руки и погрузиться в пучины исковерканной психики остальных троих подозреваемых.
Корморан Страйк навещает родных в Корнуолле. Там к частному детективу, вновь попавшему на первые полосы газет после того, как он поймал Шеклуэллского Потрошителя и раскрыл убийство министра культуры Джаспера Чизуэлла, обращается незнакомая женщина и просит найти ее мать, пропавшую при загадочных обстоятельствах в 1974 году. Страйку никогда еще не доводилось расследовать «висяки», тем более сорокалетней выдержки; шансы на успех почти нулевые. Но он заинтригован таинственным исчезновением молодого доктора Марго Бамборо и берется за дело, которое оказывается, пожалуй, самым головоломным в его практике.
После исчезновения писателя Оуэна Куайна его жена обращается к частному сыщику Корморану Страйку. Полагая, что муж просто скрывается от родных, как случалось уже не раз, Леонора Куайн поручает Страйку найти беглеца и вернуть в лоно семьи. Но в ходе расследования Страйк понимает, что дело обстоит куда серьезнее, чем кажется Леоноре. Оуэн Куайн забрал с собой рукопись нового романа, где выставил в неприглядном свете едва ли не всех своих знакомых, включая весьма известных и влиятельных лиц. Писатель сломает их судьбы, если не откажется от публикации.
Когда скандально известная топ-модель, упав с заснеженного балкона своего пентхауса, разбивается насмерть, все решают, что это самоубийство. Но брат девушки не может смириться с таким выводом и обращается к услугам частного сыщика по имени Корморан Страйк.Страйк прошел войну, пострадал физически и душевно; жизнь его несется под откос. Теперь он рассчитывает закрыть хотя бы финансовую брешь, однако расследование оборачивается коварной ловушкой. Углубляясь в запутанную историю юной звезды, Страйк приоткрывает тайную изнанку событий — и сам движется навстречу смертельной опасности…Захватывающий, отточенный сюжет разворачивается на фоне Лондона, от тихих улиц благопристойного Мэйфера до обшарпанных пабов Ист-Энда и круглосуточно бурлящего Сохо.