Время зимы - [63]

— Я разогрела нам пищу, — позвала Хани.

Сели кругом огня. Северяне вновь перешли на общий. Раш, впрочем, совершенно не интересовал их. Оба брата травили байки об охоте, вольных заснеженных просторах в долине Калтахи, о теплом ветре, что несет весну. Карманник мало что понимал, но старался ловить каждое слово.

— Верно ли сказал этот человек, что с юга идут орды шарашей? — Талах отставил в сторону порожнюю миску.

— Верно, — подтвердила Хани. — Много их. Ставят ловушки, каких я прежде не видела.

— И верно то, что вы идете в Сьёрг?

Она согласно кивнула. Раш заметил, что северянка почти не прикоснулась к еде, только съела ломоть сыра. Зато над костерком дымился котелок, в котором Хани заваривала смесь из трав. Запах от них напрочь отбивал парню аппетит, близнецы же, как ни в чем не бывало, заглатывали один за другим все их припасы.

— Мы напали на след браконьеров, нашли их пещеры в холмах, и в Хеттских горах, но не видели ни шарашей, ни ловушек. — Эрик почесал свежий рваный шрам на плече.

— Говорят, что в Хеттских горах водятся огненные порождения из царства Гартиса, — в фиалковых глазах Хани мелькнул страх. — Может, шараши побывали в тех краях, но есть там нечего — никто не станет селиться близ Хеттских гор.

— Мы нашли лишь гнездо таронов, откормленных на человечине. Я и брат идем в столицу, с новостями для владыки Северных земель. — Талах приложился к бурдюку с кислым молоком, после промокнул губы рукой. — Проведем вас.

Раш чуть не подавился, увидав благоговейную улыбку, что поселилась на губах девчонки. Он едва заставлял себя сидеть с ними у очага, тешась тем, что северяне уйдут, когда набьют животы. Но никак не мог представить, что придется провести вместе с близнецами-переростками неизвестно сколько дней пути.

— Станем заметны, — попытался противиться Раш. — Чем больше ног, тем длиннее путь.

Хани посмотрела на него так, вроде он сказал что-то против богов. Братья же, напротив, улыбнулись, но в тех улыбках Рашу чудилось снисхождение.

— Сократим путь, пойдем через бурые пустоши, — успокоил Талах. — В это врем года там непроходимая долина, вся острая ото льда. Человеку не пройти. Понесем вас, к завтрашней ночи будем в Сьёрге.

Слова волшебным образом подействовали на карманника. Он продал бы год жизни за мало-мальски теплую воду, чтоб прогреть в ней окоченевшее тело, и резвую девку в постели. В столице, без сомнения, найдется и то, и другое.

— Но прежде, ты, чужестранец, скажешь, что за дело у тебя и твоих товарищей к правителю Артума. — Эрик припечатал грезы Раша тяжелым взглядом.

— То дело моего друга, который остался заложником в деревне, — снова огрызнулся карманник. — Я, по его просьбе, сопровождаю девчонку, чтоб не сгинула в пути, и несу весть о беде и людоедах, чтоб ваш Конунг пошевелился прийти на помощь.

— Мало ты учен вежливости, — пророкотал Талах. — Нужно выказывать почтение женщине, что носит отметину Виры.

Раш умолк. Близнецы обменялись взглядами, но не проронили ни слова.

— Если бы не его друзья и он сам, — Хани, наконец, отважилась вступить в разговор, — мы бы все погибли в Яркии. Дасириец, что едет к владыке Севера — хороший человек, он без злого умысла ступил в Северные земли. Я верю ему. — Девчонка указала взглядом на Раша. — И ему тоже. Мы коротаем уж третий день пути, он стерег меня и охранял мой сон…

Тут она осеклась, увидав, как удивленно взметнулись брови Эрика.

— Как скажешь, эрель, — не стал спорить Талах. Ветер трепал его волосы, поваливший снег ходил круг него хороводом, будто ластился к шамаи. — Нужно двигаться в путь.

Быстро, — Раш не успел и глазом моргнуть, — потушили костер снегом, собрали остатки припасов. Мешок значительно похудел. Птенец, молчавший все это время, всполошился: он тянул несуразную голову из мехового гнезда сумки, кричал, протяжно и обрывисто, будто ворон, и раскрывал клюв. Хани дала ему дольку яблока, засахаренного до хруста, и облезлый уродец успокоился.

— До подножия холма спустимся своим ходом, — сказал Талах.

Рашу не нравилось в братьях решительно все: тон, нетерпимый к обсуждениям, право решать за остальных, которым северяне сам себя наделил, их подозрительность. Он раздумывал, не сбежать ли, но вспомнив, как не смог услышать их накануне ночью, отринул мысли прочь. Да и не выжить ему среди снегов. Оставалось смириться.

Еще один спуск вниз. В этот раз первым шел Эрик, за ним Хани и Раш, и Талах замыкал строй. Эрик двигался легко. Иногда Раш со злорадством смотрел, как нога северянина опускается на шаткий камень: миг, и здоровяк кубарем скатится вниз. Но нет. Эрик ловко преодолевал путь, будто знал каждый камень в холме, и каждый куст. Поравнявшись с тем местом, где обосновали логово браконьеры, Раш понял, почему братья не тревожились о побеге пленников. Там, где ночью была узкая дыра, едва заметная за кустами, теперь лежал округлый валун, большой настолько, что Раш, проверки ради, тронул его рукой. Камень отозвался холодной твердостью, от пальцев на тонкой корке снега остались борозды. Настоящий. Карманник не стал трудить голову домыслами, как Талах приволок такую громадину.

Спустившись вниз, сделали остановку.