Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью - [8]

И была в этих словах квинтэссенция времени, которое еще не наступило. Просто он это гениально интуитивно почувствовал. И поэтому мне очень странно слышать какие-то оценки, покушающиеся на празднование 9 Мая. Конечно, неприятно, когда видишь в отношении к празднику какой-то формализм, но то, что это важное событие и вокруг него сегодня собираются основные смыслы жизни страны и общества, это данность. И я уж точно не вижу в этом ничего плохого. Все было бы намного сложнее, если бы чувства собирались вокруг расстрела Белого дома в 1993-м или чего-нибудь подобного.

Понятно, что восприятие войны всегда было сложным. Давайте вспомним песню Высоцкого «Я – Як-истребитель», написанную человеком, с особым трепетом, свойственным его поколению детей войны, относившимся и к фронтовикам, и к войне… Но песня-то очень непростая…

Нет идеальной модели восприятия войны и представления о ней, которое всеми одинаково разделяется.

Еще В. О. Ключевский, возможно самый глубокий русский историк, писал: «Я не знаю общества свободного от идей, как бы мало оно ни было развито. Само общество – это уже идея, потому что общество начинает существовать с той минуты, как люди, его составляющие, начинают сознавать, что они – общество». Само общество – уже идея. И то, что у нас сегодня (социологи это, кстати, подтверждают) тема Великой Отечественной войны, тема победы – это то, что собирает разные поколения, при действительно больших культурных разрывах в понимании истории, это важно. Те же социологические данные показывают, что и у самых юных сегодня чувство, объединяющее их с другими поколениями, есть, и оно связано именно с Великой Отечественной войной и с нашей победой, именно вот с этой историософией, которая выросла на совершенно объективной почве.

О чем, кстати, нет-нет да и скажут наши западные партнеры: если бы мы потеряли 27 миллионов, у нас бы тоже такое было. Эти слова произносит герой Юлиана Семенова в «ТАСС уполномочен заявить», но я думаю, что это непридуманная фраза и, возможно, Семенов ее от кого-то слышал.

Поэтому было бы странно, если бы тема Великой Отечественной войны и всего, что с ней связано, не стала тем, чем она стала для большинства из нас.

Разговоры вдогонку

Об академической среде и соцсетях

Владимир Легойда: Я по-прежнему надеюсь на культурное академическое сообщество, которое должно сыграть свою роль и сказать свое слово. Потому что академическая среда – это среда, в которой дискуссии, нередко весьма жаркие, естественны и органичны, однако не приводят к невозможности общения и ненависти друг к другу. Я формировался в академической среде – институтской и аспирантской. И видел, что ситуация, когда люди могут спорить до хрипоты, но при этом находиться в близких, дружеских отношениях, приятельствовать, в здоровой академической среде достаточно распространенная.

Поэтому, мне кажется, навыки и компетенции академического сообщества могут и должны быть более широко востребованы. Потому что пространство, например, современного телевидения, да и интернет-дискуссий, неспособно создать поле диалога.

Очень многие из узлов, которые мы в этих разговорах пытались развязывать, развязываются именно здесь. И какие-то дискуссии можно оставить как раз академической среде, они для нее привычны и проходят без взрывов. Но вот когда эти темы покидают университетские стены, то они обычно приобретают другое звучание. Некой противоположностью взвешенной академической дискуссии является то, что сегодня творится в социальных сетях. Потому что там практически идет очень мощный переход на личности, свертывающий дискуссию по поводу содержания. Я читаю в интернет-пространстве отзывы на очередной выпуск моей программы «Парсуна». Среди них много положительных, но бессодержательных, вроде: «Вижу Мамонова – сразу лайк» (хотя непонятно, смотрел человек телепередачу или нет). И, конечно, негативные, которые, как правило, сводятся к оценочным суждениям в адрес человека – и тоже непонятно, смотрел человек программу и способен ли отреагировать на то, о чем шла речь. Чаще всего, не смотрел. Но сам факт приглашения гостя вызывает возмущение (или одобрение), позиция приглашенного гостя отождествляется с позицией журналиста – что, вообще говоря, абсурд: журналист не только может, но и должен приглашать собеседников разных взглядов. Профессия обязывает.

Так что дискуссии, которые мы сегодня наблюдаем в соцсетях и часто невольно в них участвуем, прямая противоположность серьезным академическим дискуссиям.

Есть такой положительный стереотип: мы уже не первый век живем в мире науки, и в нашей жизни много рационального и т. п. Но качество дискуссий в интернете показывает, что это не совсем так.

Мы переживаем ситуацию, если угодно, полностью противоположную той, что произошла с учеником греческого философа Фалеса Анаксимандром, придумавшим концепцию, отличную от концепции учителя. Фалес, судя по всему, его при этом всячески подвигал к попыткам по-другому объяснить то, что объяснял Фалес. Так, по мнению ряда исследователей, и рождалась древнегреческая философия и наука: когда ученик не согласился с учителем, будучи при этом поощряемым последним. А в наших сетевых дискуссиях на самом деле очень мало рационального, научного или даже наукообразного. Там правит такая стихия! Да и об уважении к человеку часто не приходится говорить.