Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью - [10]
Человек не ждет диалога. Он пришел тебе дать оценку.
Но так мы снова возводим стены, которые разрушил Христос, показав всю относительность культурных, национальных, профессиональных разделений – с мытарями ведь нельзя было общаться иудеям; с самарянами, с язычниками. И наши убеждения в данном случае и есть те стены, которые мы возводим. И, как и тогда, за ними серьезная логика и культурно-исторические основания и обоснования. А разговор с женщиной – это же был скандал. А Спаситель говорит: это все не важно.
И диалог сейчас намного важнее всех границ и разделений, но мы продолжаем строить стены непонимания. Понимаю, что эти слова обличают и меня самого: вот сюда на разговор не пойду, вот того человека к себе не позову. Деление на «мы – они», столь неизбежное в политическом мире, при политической идентификации (тут всегда будут свои Афины и Спарта) среди христиан должно отступать. Потому что Евангелие говорит нам: «ни мужеска пола, ни женска; ни эллина, ни иудея». Но реальность по-прежнему напоминает грустный анекдот о том, как человек на необитаемом острове построил для себя… два храма. Один, в который он ходит, а второй, в который не ходит. Так и живем…
Об оскорблении чувств верующих
Владимир Легойда: Мне лично кажется, что все эти истории с защитой чувств верующих при помощи права и закона свидетельствуют не столько о слиянии Церкви с государством и использовании административного ресурса, сколько о нащупывании неких ориентиров – гражданских и государственных… Для меня, как для человека, который многие годы был членом Совета по правам человека при президенте, все-таки все эти истории, как говорят правозащитники, правочеловеческие. То есть появление этих новых новелл в нашем законодательстве для меня – сознательная позиция государства. Она характеризует не Церковь, а в первую очередь государство. Таким образом государство обозначает свою позицию, как бы говоря: в нашем государстве есть много верующих людей, они обладают правами, у них есть то, что они называют святынями. И я, как государство, эти вещи буду защищать. Вчера не защищало, а сегодня буду защищать. Оно как бы говорит: мы уважаем это и мы считаем, что нельзя над этим смеяться и глумиться. И если кто-то будет это делать, мы будем это пресекать. В храме танцевать – нет, это нехорошо, кресты ломать – нет, нельзя. Мы же защищаем кладбища и могилы от осквернения. Защищаем государственную символику. И вот государство сказало: я буду защищать религиозную символику – от попыток оскорбления.
Это сложная тема. Да, Господь на Кресте говорит: «Прости им, ибо не ведают что творят». Этими словами и начинается «эра милосердия» в истории человечества. Не нужно, конечно, недооценивать значения данного евангельского эпизода, одного из ключевых, поворотных в этике европейской и мировой культуры. Вместе с тем он же не значит, что верующие люди должны сказать: в общем, ничего такого страшного со Спасителем не делали. Понятно, что это невозможно.
Поэтому государство, вчера закрывавшее и взрывавшее храмы (комсомольцы в 20-е годы вытворяли вещи, которые «Pussy Riot» и не снились), сегодня их, эти храмы, защищает. И слава Богу. Произошло изменение позиции государства. Оно сказало: у нас есть традиционные религии и мы будем законодательно защищать чувства и права верующих людей.
Возникают тут правовые коллизии? Да, возникают. Но прежде чем возмущаться тем, что люди обращаются в суд по поводу подобных вещей, давайте все же признаемся, что попытка решать подобные конфликты посредством суда – наиболее цивилизованный способ в XXI веке. В чем проблема-то? Вот, скажем, в ситуации с Новосибирским театром оперы и балета по поводу постановки вагнеровского «Тангейзера» было обращение в правоохранительные органы. Но дело в итоге было проиграно теми, кто подал заявление об оскорблении чувств верующих. Люди возмущались, не соглашались, но суд сказал: нет, мы никого наказывать не будем, потому что не видим нарушения закона. Так что здесь прежде всего обозначена позиция государства. Она – главная.
И мне кажется, то, что государство защищает чувства верующих традиционных религий, для государства безусловный плюс.
Христианам не привыкать к гонениям. Но при этом, согласитесь, было бы странно нарываться на гонения, радоваться им или говорить государству: не надо нас ни в коем случае защищать, нас это никак не оскорбляет, пусть рубят иконы и кресты и танцуют в храмах…
О русском языке
Владимир Легойда: Одна из «высоких тем», которая, мне кажется, позволяет избавиться от навязчивой ковидной повестки и просто очень важна, высока, красива, – тема русского языка.
Я только недавно стал задумываться над тем, что запомнил еще с детства: «Берегите наш язык, наш прекрасный русский язык», «Язык – это наше богатство» и т. д. Честно скажу, я никогда в это специально не вдумывался. Ну язык и язык, прекрасный язык, но английский тоже хороший, а словарь Шекспира в 10 раз больше словаря Пушкина и т. п. Но недавно услышал у историка Юрия Сергеевича Пивоварова в лекциях о XIX веке в программе «Академия» на телеканале «Культура» о русском языке: «Это язык, на котором все можно выразить. А не на любом языке все можно выразить». (Не знаю, может быть, лингвисты и возразят тем, что всегда можно выразить то, что нужно. Ну да я не лингвист.)
Эти люди на слуху у каждого из нас. Но о чем они почти не говорят публично? Какие важные для них самих и сокровенные моменты редко обсуждаются в интервью для глянца и ТВ? В книге собраны очень откровенные рассказы известных людей о самих себе: своих «правилах жизни», духовных поисках, драматических моментах судьбы, ошибках, сомнениях, надеждах. Всем этим они поделились в беседе с Владимиром Легойдой, автором и ведущим программы «Парсуна» на телеканале «СПАС». Среди героев книги: – Юлия Меньшова – Дмитрий Певцов – Илзе Лиепа – Федор Емельяненко – Валерия Германика – Борис Корчевников – Алена Бабенко – Евгений Водолазкин и многие другие. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга главного редактора журнала «Фома» В.Р. Легойды «Мешают ли джинсы спасению» представляет собой собрание статей, цель которых – познакомить еще не воцерковленных или даже неверующих читателей с основами Православия и поделиться красотой и радостью, которые оно несет, а также ответить на самые распространенные вопросы о Боге, вере и Церкви. Книга адресована в первую очередь молодежи, но будет интересна также всем, кто только начинает свое вхождение в жизнь Православной Церкви.
Сегодня все чаще и чаще вызов Церкви бросают не только анонимные пользователи социальных сетей и эпатажные блогеры, но и некоторые традиционные СМИ. Неужели на самом деле «всем, умеющим думать, все ясно», и Церковь — это про пиар и деньги, про борьбу за власть и ресурсы, про циничную эксплуатацию искренней веры и религиозных чувств, про выборы и гламур? В книгу вошли избранные публикации председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом, в которых он касается самых острых и неудобных вопросов, задаваемых сегодня Церкви обществом, и рассматривает основные мифы и стереотипы о Церкви как алчной рассаднице агрессивного мракобесия, обслуживающей прагматичные интересы власть имущих.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зонах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ, где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не считать актуальной, так как на территории СНГ большинство региональных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делается попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной составляющей идеологии одной из противоборствующих сторон.
Меньше чем через десять лет наша планета изменится до не узнаваемости. Пенсионеры, накопившие солидный капитал, и средний класс из Индии и Китая будут определять развитие мирового потребительского рынка, в Африке произойдет промышленная революция, в списках богатейших людей женщины обойдут мужчин, на заводах роботов будет больше, чем рабочих, а главными проблемами человечества станут изменение климата и доступ к чистой воде. Профессор Школы бизнеса Уортона Мауро Гильен, признанный эксперт в области тенденций мирового рынка, считает, что единственный способ понять глобальные преобразования – это мыслить нестандартно.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.