Время возвращаться домой - [49]

 - А вода?

 - Там же... Все! Я спать!

 И Серега ушел, осторожно прикрыв дверь и скрипя ступеньками.

 Через некоторое время снизу донесся раздраженный женский голос. Голос, причем, двоился в сознании Волкова. Один голос хихикал, другой бранился. Слов было не разобрать, но было ясно - жена! Жена... Существо хтоническое и сакральное. От одной фразы в ЗАГСе "ЭТА ЖЕНЩИНА - ТВОЯ ЖЕНА!" большинство мужиков в священный ужас впадают. Вот был в училище капитан Яговкин, что преподавал на первом курсе марксистско-ленинскую философию, так он был насколько деволюб, настолько и женоненавистник. В смысле, свободных женщин обожал, а вот жениться - не дай Боже! "Женщина есть последний пункт в развитии человечества! Дальше - либо влево, либо вправо! Или сзади..." Диалектика во всех диагоналях, так сказать. Гегелевская, ага...

 Волков положил пилотку на стул, потом расстегнул портупею. Кобура гулко стукнула рукояткой револьвера. Потом снял гимнастерку, сапоги, галифе...

 И улегся на койку.

 Странно так бывает.

 Вот хотел спать - лег. И не хочешь. Сразу не хочешь. Только потолок в сиреневой темноте перед глазами вертится, словно лопасти виденного в кинохронике геликоптера. И тошнит, не то от выпитого, не то от пережитого.

 Волков сел на кровать и провел рукой по потному лбу. Тело потрясывало. Причем так забавно, местами. То ноги затрясутся, то мышца на боку, то руки вдруг. Лейтенант с силой провел правой рукой по глазам. Попытался привстать. Получилось с трудом. Побрел к заветной двери. Когда ее открывал, вписался лбом в косяк. "Хорош я завтра буду, с фингалом..." - мелькнула вяловатая мысль.

 А куда я завтра? Зачем я завтра? А самое главное, к кому я завтра?

 Волкова вырвало. Потом еще раз и еще, и кисловатая горечь во рту и глотке отуманивала его мысли, а из-под пола доносилось затихающее бубуканье голосов.

 Наконец, он уснул, обняв унитаз, как друга. Белого и холодного друга всех пьяниц всех времен и всех народов. Какая разница между кальвадосом, ромом и водкой? В блевотном послевкусии вся разница. А пока - спать, спать, спать, на подушке из белого фаянса. И не стыдно ни разу! Стыдно потом становится.

ГЛАВА ПЯТАЯ "Ни подруги, ни жилья, вот и ты, а вот и я, и куда теперь мне деться?"

 Когда Волков проснулся, его еще пошатывало. Вернее, не так. Сам он шататься не мог. Земля, вращающаяся вокруг своей оси, роняла его на пол. Кое-как приподнявшись, он обхватил руками умывательную раковину и попытался посмотреть на себя в зеркало. Получилось это с третьего раза, когда ресницы разлепились.

 Лейтенант хотел обругать себя, но язык его прилип к нёбу и деснам, совершенно не желая ворочаться. Мысли тоже прилипли к черепной коробке и отлепляться не хотели. И только звонннннннн.... Скачущий, от левого к правому уху.

 Волков попытался открыть воду, но вместо этого глухим ударом воткнулся головой в зеркало над умывальником. Хорошо, что не разбил. Включил воду. Осторожно сполз до источника живительной влаги, прильнул...

 Кто похмелья не испытывал - тот жажды не знает. Даже если в пограничной Кушке служил.

 - Мама моя женщина. Роди меня обратно... - попросил сам у себя Волков и, шатаясь, побрел в комнату.

 А там уже рассвет заглядывал через окно.

 Пьяные - забавные существа. Вот нажрался, проблевался, воды попил... А от воды опять пьяный становишься. И нет бы - в кроватку лечь, проспаться... А не хочется уже. Впрочем, надо поспать. День тяжелый и непонятный будет.

 Волков шагнул было к кровати, на которой скомканной кучей белело одеяло, но тут его мотнуло, и он уперся рукой в стол, пошатнув его. Плоский ящик на столе вдруг вспыхнул синим светом, словно передвижной киноэкран.

 - Оппа! - и лейтенант прямо сел на кривой стул. Или криво на прямой? Да без разницы. Сел же?

 "Интересно, откуда проектор светит?" Волков оглянулся - кинопроектора видно не было. "Изнутри, чи шо?" - лейтенант заглянул за ящик. Никаких устройств там не было - только провода. Они тянулись к мигающему маленькими лампочками ящику под столом. Лейтенант полез под стол, потом долго смотрел на этот ящик, но решил ничего не трогать. Вот Серега проснется, тогда и...

 В этот момент небольшой киноэкран погас, и в комнате резко потемнело.

 "Сломал, что ли, чего?" - напугался Волков и резко разогнулся, ударившись башкой об столешницу.

 Экран опять вспыхнул.

 Если бы лейтенант был верующим, то перекрестился бы, на всякий случай. А так как он был атеистом, то полез проверять причину мигания экрана, хотя и не без страха. Ну неужто и тут чего сломал, как вчера утром окно и чайник?

 Перед ящиком с экраном лежала плоская печатающая машинка. Такая плоская, что непонятно, откуда у нее бумага вылазит. Почему печатная машинка? Ну, сразу же понятно - буквы, латинские и русские. Еще непонятные клавиши. Хотя нет! Эти вот - понятные. С цифрами. Один, два, три, четыре, пять... Правда, рядом с цифрами какие-то значки. "Восклицательный знак" - понятно. А это что за улитка, похожая на греческую букву "альфа"? На клавикорд смахивает.

 Рядом с плоской машинкой для печатания букв лежало непонятное устройство, светившееся алым светом изнутри. Оно выглядело горбатой кучкой фиг знает чего. Эбонита? Нет, вроде. Эбонитовые медальоны - черные. Хотя по текстуре, на первый взгляд, с этим похоже. Впрочем, тут эту пластичную массу любят использовать везде. Волков осторожно ткнул пальцем устройство.